При этом он сам принял «упор лёжа» и начал отжиматься попеременно то на левой, то на правой руке.
— Это нечестно! Я так не умею, — взмолился «боец».
— А тебе и не обязательно. Отжимайся двумя руками.
— А тебе зачем?
— Моя профессия требует особой тренировки рук и глаз.
— Ха! А глаз ты как тренируешь, как вэдэвэшники — глазом пиво открываешь? Я видела такие приколы в Интернете.
— Я что, похож на идиота? Вот скажи, не прекращая отжиматься, сколько людей ты видишь в данный момент?
Жанна завертела головой, при этом, пыхтя, продолжала сгибать и разгибать руки.
— Один, два, там вон ещё двое, — считала она вслух, — на лавочке старушка сидит, по алее такие же ненормальные бегут — два толстых мужика, и возле машины один. Итого: восемь.
— Плохо, боец! В машине ещё один сидит, в окне правее от нас женщина поливает цветы, на балконе мужик сидит и курит.
— А откуда ты знаешь, что это мужчина, а не женщина, ведь кроме дыма ничего не видно?
— Он периодически стряхивает пепел, и я вижу его пальцы.
— Отсюда? Пальцы? — не могла скрыть своего изумления Жанна. — Ты видишь пальцы и уверен, что они не женские.
— Абсолютно! Ни одна женщина не станет делать на пальцах татуировку «Коля».
После этих слов, девушка потеряла дар речи, выпучив и без того огромные глаза на Романа. От них до балкона с курильщиком было не меньше ста метров. И только когда он расхохотался, Жанна поняла, что её разыграли.
— Э-эх, а ещё офицер, капитан! — разочарованно произнесла она. — А я уже было поверила в его феноменальные способности.
— Так ты усомнилась в моих феноменальных способностях? Тогда давай поспорим, что это мужчина.
— А на что?
— А на что хочешь!
— Хочу на желание.
— На какое? Надеюсь, приличное?
— Ещё не придумала, но не обольщайся, ты не в моём вкусе.
— Надо же, сколько у нас общего!
— Смейся, смейся! Потом посмотрим, как ты будешь смеяться.
Роман, продолжая хохотать, кивнул в сторону объекта наблюдения. Жанна перевела туда взгляд и увидела, как поднялся грузный, лысый мужчина в пижаме, сделал глубокую затяжку и щелчком бросил окурок вниз.
— Вот свинья! — сердито процедила сквозь зубы девушка. — Заставить бы его мести улицу, тогда бы подумал, куда окурки бросать.
— А как насчёт желания? — ехидным тоном спросил Роман.
— Ладно, выиграл, — неохотно согласилась Жанна. — Только как там у Есенина: «Я теперь скромнее стал в желаньях»?
— Только Есенин писал «скупее», а не «скромнее», — поправил девушку победитель спора.
— Не вижу разницы.
