— Ты точно уверен в том, что ничего не знаешь об этом?
— Несомненно. И как же вы собираетесь создавать звёздный метал?
— С помощью этого, — произнёс Хорс, вытянув ногу, и небрежно бросил что-то в самый центр звёзднометаллического «птичьего гнезда». Это был лунный камень.
— Нееет! — заорал Троттенхеймер, его рог засветился, в попытке поймать брошенный камешек, но я знала, что на это потребуется несколько секунд, которых у него не было. А затем камень завис в нескольких сантиметрах над «гнездом». — Но как? — пробормотал он, а затем посмотрел на алмазы. — Щиты П.Р.И.З.М.А?
— Агась, — произнёс Хорс, улыбаясь до ушей. — А теперь, смотри, и внимательно следи за весами.
Вес «гнезда» составлял один килограмм, когда над ним завис лунный камень, начавший сиять всё ярче и ярче. Троттенхеймер заткнул уши копытами, и попятился, а вот Хорс, несмотря на потёкшую из носа кровь, лишь ухмыльнулся, ликуя как жеребёнок. Камень начал испускать из себя сотни крошечных светящихся пылинок. Одна за одной, они опускались в «гнездо». Как я заметила, число на весах начало увеличиваться. В размере, «гнездо» не увеличивалось, но с каждой секундой кусочек лунного камня становился всё меньше. Молнии мелькали вдоль прутьев «гнезда». Число на весах стало двухзначным. Затем трехзначным. Потом вспыхнуло «ЕЕ», а секунду спустя весы застонали и развалились. Затем, верстак деформировался, и тоже рухнул.
— Ну как, круто?
— Он увеличил свою плотность? Он преобразовал лунный камень? Как… — Троттенхеймер замолк, а затем посмотрел на стоящего в отдалении Хорса.
— Это походит на научную статью, или даже десять статей, а, Док? — ухмыльнулся Хорс, и, моргнув, вытер с верхней губы кровь. — Эта херота позволит тебе печататься в течении десятилетий. Как там говориться? «Опубликуй или погибни»? — Он обежал разломанный верстак. — Всё, что тебе нужно — рассказать мне всё начистоту. Что это за штука такая, над которой работал Голди — Горизонты? Они были погребены под столькими слоями мусора, что я не смог найти ничего кроме основных положений. Помогая мне, ты помогаешь себе.
Троттенхеймер, в течении минуты, хранил молчание.
— О. Quid pro quo[11], не так ли?
Хорс лишь ухмыльнулся, однако слегка обмяк.
— Да как скажешь. Ну и, ты согласен или отказываешься?
— А что если «отказываюсь»?
Улыбка Хорса стала неискренней, когда он заканючил:
— Док! Да ладно тебе! Ты же умный пони. Если ты откажешься… то вылетишь отовсюду: из академии, из Д.М.Д., из Министерств. Воткни в себя вилку, потому что с тобой будет покончено. Вот, что означает «отказываюсь». И если ты мне не поможешь, то это будет всего-лишь вопросом времени. У меня достаточно улик, чтобы заставить Лулу навечно упрятать Голди в тюрьму, но, не исключено, что, на самом деле, я заставлю её сделать нечто более… необратимое. И так, что скажешь? — Он протянул единорогу копыто.
