– А что будем делать с Таней? – спросила я негромко.
Был ли смысл таскать её за собой? Или проще было оставить её, как подарок Организации, как бы сообщая: «Вот она вам. Мы не друзья и не сообщники. Делайте с ней, что хотите». От этой мысли я поморщилась и с какой-то мукой посмотрела на Кира.
– Да, её нужно брать с собой, – ответил темноволосый, глядя мне в глаза.
– Ты уверен? – спросила ещё тише.
– Её сломают. А затем пустят в расход. На опыты, – сказал он, и сказал это так спокойно, что я не усомнилась – так и сделают. Организация способна на это. Для неё не существует разницы в поле, как не существует разницы в способностях. Все уникумы – опасны.
А я не хотела чужой крови на своих руках.
– Хорошо, – кивнула я, переглядываясь с Аной. – Но нам не обойтись без твоей помощи, – и я посмотрела на Лену.
– С удовольствием проконтролирую процесс транспортировки тела, – сообщила та, складывая руки на груди.
– Лена, – я постаралась вложить в голос всё: от уверенности до просьбы, и сказала почти по слогам, вдалбливая в неё смысл каждого слова. – Нам сложно без Яна. Но без тебя – ещё сложней.
Рыжая поджала губы, отвернувшись в сторону, но появившийся рядом Алекс, невзначай положивший тяжёлую ладонь ей на плечо, вынудил её бесшумно выругаться и вновь посмотреть на нас.
– Хорошо, я поработаю охранником во время переезда, только уберите от меня этого… – рука на плече сжалась ещё сильнее, отчего рыжая зашипела, с негодованием глядя на Алекса.
– Габи, пожалуйста, выпусти Таню из комнаты, – сказала Майя, в голосе которой не было ни единой просительной интонации.
Я покачала головой, стараясь не думать, что ждёт девочку в будущем, и не успела поблагодарить кухарку вместо Майи, как на лестнице появилась фигурка черноволосой пленницы.
– Вы уходите? – спросила она, выглядя слегка дезориентированно.
Интересно, сколько раз она пыталась сбежать – и у неё это не получалось?..
– Уходим. Вместе с тобой, – процедила Лена, а в следующее мгновение тело Тани обмякло, а сама она полетела вниз – прямо на лестницу…
Алекс мгновенно оказался рядом с ней и успел подхватить девушку на руки. Затем многообещающе посмотрел на рыжую и спокойно спустился вниз. Чувствую, Лена нарвалась… Интересно, она сама это понимает? Или думает, что все её поступки будут оставаться безнаказанными – в память о Яне?..
И другой немаловажный вопрос – когда её сила успела так резко возрасти? Неужели горе и эмоциональная подавленность как-то повлияли на её дар? Насколько я помню, раньше она могла лишь зарождать мысль в человеке. Но этой мысли всегда требовалось время – как в случае с поцелуем во время игры в бутылочку, или попыткой через меня выудить информацию о силе Кира…
