6-й: Одиноко. (Ёжится, болезненно трогает себя.) Хочется ласки.
ЛЕНА (начальственно): Ему нужна женщина, этакий символ доброты и… (Поднимает руку с указательным пальцем вверх.)…и святости, вместе с плотью огненной и человеческой, вместе с руками, глазами и всем, что есть, и чего нет у нее. (Пауза.) О!
6-й (вздрогнув): О?
ЛЕНА (отстегивает ошейник 6-му): Принеси дверной блок.
6-й поспешно приносит блок с дверью, ставит рядом со своей цепью, Лена одевает ошейник.
ЛЕНА (протяжно, вопросительно): О-о-о-о???.
6-й (стыдливо): Да, именно – О-о!!!
Лена быстро и ловко толкает пинком 6-го в просвет между дверью и стеной, резко закрывает дверь. Фонограмма: хрустящая скорлупа (Предусмотреть технику безопасности для актера.) Лена открывает дверь, 6-й, покачиваясь и держась за пах, отходит к стене, внезапно оборачивается к блоку и драматично простирает к нему руки.
6-й (с дрожью в голосе): Любимая, не уходи, ещё не вечер, слёзы на груди, мои уста полны любви.
Занавес на минуту опускается. На сцене всё те же, кроме Лены.
3-й (хлопает себя по лбу): Если мы плывем, почему не слышно чаек?
1-й: Нас скоро съедят, а его волнуют крики. (Продолжает перетирать цепь.)
2-й (выступая вперед, руки в боки): Меня всё-таки тревожит вопрос, почему мы продолжаем играть? Дикая пьеса! До ошейника я её читал. Туманна, перегружена деталями, не затрагивает моральные проблемы юношества, не вселяет уверенность, не отражает трудовую активность, в ней не показано увеличение производственных фондов, отсутствует глубокая убеждённость в правильности Главной линии. К тому же мне лично неприятен автор: он – плохой семьянин, небрежно одет, пьёт сидр, грязен. Его недосказанности опутывают мозг, и я… не знаю – на сцене я на цепи или в жизни. Вопросы, вопросы и никаких ответов. (Пытается снять с себя ошейник, ничего не получается. Обращается за кулисы.) Эй, тётя Соня, где монтировщики сцены?.. (Тишина.) Эй, тётя Соня!! (Тишина.) Николай Петрович, отцепите меня!! (Из-за кулис язвительный смех.)
3-й: Ещё один спятил. Трудно понять это всерьёз… (Подходит ко 2-му.) Ничего, первые пять лет, а потом привыкнешь. Давай погорюем вместе. Не ты первый с браслетом на горле. (Задумчиво.) Когда наш корабль… нас возможно… и тогда мы станем свободными и полетим к облакам… возможно… рассказать, каким трудом и страданьем мы обрели… неизвестно что… даже мне. (Неожиданно смеётся.) Какое огромное, светлое, полное стали, звука и дыма… Лена…
2-й: Когда-то я любил жизнь настолько, что боялся порезать палец… Пусть будет по-твоему.
