Устала распутывать клубок тайн и интриг, устала казаться сильной… Да и не сильная я вовсе. Так, домашнее растение, которое вдруг решило, что может со всем справиться…
Вот только справиться оказалось куда сложнее, чем я думала…
«Сдашься?» — спросил Ур.
Отвечать не стала, карета остановилась, и отец первым потянулся к ручке двери.
— Не глупи, Катрин, я пытаюсь помочь, — прежде чем спуститься на землю, проговорил он, не глядя на меня.
Странная помощь…
В ответ только усмехнулась, а выбравшись из кареты, попала в крепкие объятия экономки.
— Девочка моя, ты вернулась! — со слезами на глазах проговорила женщина, но я лишь безразлично скользнула взглядом по знакомому лицу.
Радоваться такому возвращению вряд ли уместно.
Мирта сдавленно всхлипну и отвернулась.
Отстранившись, я пересекла двор и поднялась в свою комнату, но стоило переступить порог, как холодная волна прокатилась по телу.
На кровати пышным облаком лежало свадебное платье молочного цвета, с широким черным кружевным поясом на талии. Его шлейф ядовитой змеей свернулся на сером ковре, будто ожидая момента, чтобы напасть и ужалить.
За спиной послышались шаги. Отец замер в двери и холодным, совершенно чужим голосом, произнес:
— Одевайся, у тебя в запасе два часа, Мирта сейчас придет и поможет…
Он хотел сказать что-то еще, но я его перебила:
— Что? — резко обернувшись, пытаясь понять, не ослышалась ли.
Что значит «два часа»? Свадьба…
— Да, свадьба сегодня в полдень, — он будто прочитал мои мысли.
Неожиданно даже для самой себя я рассмеялась, громко и истерично, пытаясь выдавить слова:
— Ты… ведь… знал... что я… соглашусь?
Отец не ответил, он развернулся и вышел из комнаты, хлопнув дверью и провернув ключ с той стороны.
Только сейчас я заметила решетки на окнах…
Смех резко оборвался, а на смену ему пришли слезы — горячие, бессмысленные, горькие... И там, где должно было биться сердце, появилась кровоточащая рана. Опустившись прямо на ковер, обхватила ноги руками и уткнулась в них лицом. Хотелось выть на весь дом и кричать, чтобы достучаться до богов, добиться ответа на ужасную несправедливость. Понять, чем заслужила такое «счастье»…
«Отставить слезы!» — тут же сиреной взвыл Ур, но, как ни странно, его слова возымели обратный эффект.
Слезы полились с удвоенной силой, рыдания огласили комнату. Мне нестерпимо хотелось избавиться от удушающей боли, которая выворачивала душу наизнанку.
Я как была с самого детства никому ненужным ребенком, так им и осталась, хотя нет, сейчас я очень нужна магистру Рэму и его сыночку. Зато собственный отец с легкостью готов выкинуть из своей жизни.
