Расположившись у меня между ног, Алек не торопился. Он сосал, трахал меня пальцами, покусывал зубами и даже поставил на внутренней поверхности бедра розовый засос размером с четвертак.
Он снова и снова подводил меня к самому краю, а затем отступал. Так продолжалось до тех пор, пока я не выдохлась окончательно и не обезумела от желания настолько, что начала умолять его довершить дело. Моя киска была такой мокрой, что я чувствовала, как сок течет в щель между булочками. Но Алек не давал ему ускользнуть. Он слизывал эту влагу языком, попутно подразнивая крошечный бутончик – который, как мне было известно, он просто обожал, – после чего припадал к отверстию всем ртом и пил мой сок. Он присосался так сильно, что даже щеки втянулись. Я выгнула спину, ощущая, как зубы Алека царапают мой клитор, а затем со скоростью реактивного снаряда вырвалась в стратосферу, дергая бедрами, как ненормальная. Я все еще содрогалась в оргазме, а Алек уже натянул презерватив и загнал свой мощный член глубоко внутрь меня. Он принялся драть меня со страшной силой, сильнее, чем когда-либо прежде. Мы словно с цепи сорвались, утратили всякий контроль и трахались так яростно, словно другого шанса нам уже не представится. В какой-то момент он высоко задрал мои ноги, перегнул меня пополам и продолжил долбить.
«Люблю твое тело».
«Люблю твою киску».
«Люблю твое сердце».
«Люблю твою душу».
«Люблю тебя, Миа».
Только Алек говорил все это по-французски.
То, что происходило между нами тем вечером, было обжигающе-страстно, самозабвенно, и это было одним из самых чувственных сексуальных переживаний в моей жизни. Алек снова довел нас обоих до оргазма, и, избавившись от последних капель семени, рухнул на меня сверху. Мы оба отключились, по-прежнему связанные физически, эмоционально и психически.
Я проснулась прямо посреди оргазма. Мои ноги обхватывали голову Алека, который планомерно доводил меня до него. Затем, не сказав ни слова, даже не пожелав мне доброго утра, француз натянул презерватив. Я уже потеряла счет использованным за эту ночь резинкам. Медленно, по сантиметру Алек протолкнул свой член в распухшую, натершуюся плоть. Но все равно ощущения были божественные. Моя бедная киска напряглась и запульсировала, словно сражалась в битве и одержала победу. На сей раз Алек любил меня медленно и осторожно. Мы оба знали, что этот раунд последний, но я не собиралась говорить «навсегда». Я научилась не думать в таких выражениях. Снова встретившись с Уэсом, а теперь и с Алеком, я твердо решила, что слово «никогда» следует исключить из моего словаря, если речь заходила о дорогих мне мужчинах.
