– Tama.
Этим самоанским словом, означавшим, должно быть, «отец» или «папа», Тай поприветствовал стоящего у барбекю мужчину. Затем мой спутник потупился, и я последовала его примеру, не зная, как следует себя вести.
– Сын, кого ты привел в наш дом? – приветливо и дружелюбно произнес отец.
Тай поднял голову и улыбнулся.
– Tama, это Миа Сандерс. Миа, это мой отец. Афано Нико.
Я протянула мужчине руку, и он ее пожал.
– Она работает со мной в рекламной кампании, – продолжил Тай.
Брови его отца взлетели почти к волосам.
– Еще одна модель? Я думал, что ты извлек урок из прошлой ошибки, – озабоченно проворчал он.
Сейчас в его голосе послышалось осуждение. Было ясно, что в прошлом произошло нечто неприятное, и отец Тая не желал, чтобы сын повторил ту же ошибку.
– Миа не моя девушка, Tama. Просто близкий друг. Она на острове всего на месяц. А затем уезжает.
Услышав это, отец, похоже, воспрянул духом. Он хлопнул Тая по плечу, крепко сжал пальцы и заявил:
– Что ж, хорошо, хорошо. Тогда она может поесть и поговорить с семьей. Узнать кое-что о самоанской культуре, пока есть такая возможность.
Тай широко и гордо улыбнулся.
– Я тоже так подумал.
Я познакомилась с братьями Тая. Все они, как на подбор, были мощными красавцами, и все могли похвастаться вариантами той же татуировки, которую я видела у Тая. У отца Тая было такое же солнце, горящее на плече, с лучами, спускающимися по руке и переходящими на грудь. У Тао, старшего брата Тая, я заметила такую же татуировку черепахи. Еще пара его братьев носила похожие черные чернильные полоски на предплечье и на ноге. Кроме того, я не успела разглядеть множество других узоров, потому что мы с Таем спешили поскорей одеться и выйти из дома.
Когда я вдоволь натерпелась от всех трех братьев Тая по очереди, выдержав их приставания и насмешки, он наконец-то провел меня через заднюю дверь на кухню. Я как раз приканчивала второй бокал фирменного напитка семейства Нико, который они называли «Страсть Лиликои». Тай объяснил мне, что это переводится примерно как «Страсть к пассифлоре»[10] или нечто столь же дурацкое. Все, что я знала, – это что ликерчик получился очень вкусный и что от него делалось тепло в животе и легко в голове. В последний раз, когда я напилась, я оказалась в постели со своим клиентом, Мейсоном Мёрфи, в одном белье. Что не порадовало его девушку, хотя ничего такого и не произошло. Мейс был мне как брат. И, как всегда под влиянием хорошего алкоголя, мне начали вспоминаться люди, с которыми неплохо было бы связаться после долгого перерыва, – друзья, вроде Гектора и Тони, Мейса и Рейчел, и Дженнифер, жены режиссера из Малибу. Сейчас она уже несколько месяцев как беременна. И, конечно же… Уэс. Мы обменивались смсками, и пока что этого было довольно. Да и то, что я недавно увидела фотографию их с Джиной предполагаемого свидания на первой странице моего любимого таблоида, как-то не способствовало мыслям о воссоединении. Нет уж. Я приехала на Гавайи, чтобы поработать и поразвлечься всласть. Работа ждала меня через пару дней, а развлечения уже начались. В теплых, скульптурно вылепленных руках моей персональной версии Скалы.
