Уэс. Только не сейчас. Когда я добралась до аэропорта в Вегасе, то обнаружила там, на первой странице бульварной газетенки, портрет Джины де Лука. Заголовок статьи гласил: «Новый амурный интерес Джины», а на фотографии под ним красавица-актриса обедала не с кем иным, как с моим Уэсом. Ладно, не моим Уэсом, но сначала ведь он принадлежал мне, так что согласно имущественным правам он оставался моим, верно? С другой стороны, сейчас им завладела Джина, а кто владеет, тот и имеет, в согласии с законом. Какого черта я вообще думала? Я имела на Уэса не больше прав, чем он на меня. Может, ему и принадлежала часть моего сердца, но не весь комплект. Мы вполне четко это обговорили – и, хотя чувства все еще тлели, мы оба сошлись на том, что пока отложим их в долгий ящик и продолжим жить собственными жизнями. Именно этим я и собиралась заняться.
Жить собственной жизнью.
Швырнув полотенце на песок примерно в десяти метрах от кромки прибоя, я взглянула на аквамариновую гладь. Вода была настолько прозрачной, что я могла видеть песок на дне на тридцать метров от берега или около того, пока дно не уходило вглубь. Вдалеке одинокий серфер в черных пляжных шортах выплясывал на довольно внушительных волнах. Несомненно, он был мастером в своем деле. Некоторое время я наблюдала за ним, завороженная его движениями. Парень пропустил несколько небольших волночек, а затем крутанулся на триста шестьдесят градусов, плюхнулся всем своим крупным телом на доску и принялся загребать обратно в океан. Не прошло и пары секунд, как он вновь вскочил на ноги и взлетел на гребень огромной треугольной волны, балансируя на доске, как профи.
Вскоре серфер направился ко мне, оседлав приливную волну. Все происходило как в замедленной съемке. Сначала взгляд зацепился за черные завитки татуировки, спускавшиеся от плеча к лодыжке. Затем он принялся бродить по мокрым и скользким просторам самой широкой груди, которую я имела удовольствие лицезреть. Тони из Чикаго был самым крупным из знакомых мне мужчин, и на осанку он не жаловался. Тем не менее даже он не мог сравниться с этим гигантом. Мужчина вроде Тая Нико заставлял женщину вроде меня, ростом под метр семьдесят пять и с пышной фигурой доброго восьмого размера – граничащего с десятым там, где дело касалось внушительных сисек и основательно нагруженного багажника, – чувствовать себя в сравнении с ним миниатюрной. И мне нравилось чувствовать себя малышкой.
Его доска врезалась в песок, и он с идеальной грацией соскочил с нее, словно занимался этим каждый божий день. Затем колосс нагнулся и подхватил доску. Тай сунул ее под один из накачанных бицепсов и понес так, словно она ничего не весила.
