— Ну чего вылупилась? Порицаешь, небось…Жрать захочешь и…
Рядом остановился приличный с виду немолодой человек в галстуке и домашних шлёпанцах, который после своих слов демонстративно заглянул в изящную мусорку.
Да, жрать захочешь…и…
Но думать в этом направлении не хотелось.
Пулей вылетела из благоухающего сада, отыскала в подворотне компьютерный зал и отправила сообщение. На авось.
Уладила дела, взяла такси и отправилась на вокзал ждать своего отправления в жёстком кресле …Уже захотелось побыстрей уехать…уже немного сожалела о том, что написала ему. Зачем?
А вот и он. Таки заглянул в почту. С огромной красной розой. Таких я никогда прежде не видела.
Окинул взглядом зал ожидания и уверенно направился ко мне.
С улыбкой спросил:
— Можно? Не занято?
— Ты же знаешь, что я не люблю розы.
— Но я не нашёл ничего более достойного тебя.
Он аккуратно присел на краешек сиденья. Положил цветок мне на колени. Окутал меня своим запахом цветущей сирени…
— Прочему ты меня не предупредила, не позвонила, не написала?
— Не знаю.
А про себя подумала: «Чтобы не соблазниться».
Он взял меня за руку. Нежно погладил:
— Поехали…до отправления целых три часа. Я на машине.
Заглянув в мои глаза, он без лишних слов всё понял и добавил:
— В Летний сад. Погуляем.
* * *
Я Женщину порой не понимаю,
Хотя пытаюсь я её всегда понять.
Не сахар и от женских слёз не таю.
Зато стараюсь, как могу, поверь, унять…
Мужчина
Припарковались со стороны набережной Мойки.
К вечеру становилось душно.
Мой спутник подхватил меня под руку. Я почувствовала, как вспыхнули щёки. Мы не спеша прошли до центральной аллеи под сень вековых деревьев и направились вперёд.
Ему, видимо, тоже не захотелось сворачивать с прямого маршрута и разглядывать призывные прелести.
Я, с морщинками вокруг глаз и с грузом лет за плечами, в своих дорожных брючках и футболке была для него, впрочем, как и он для меня, намного ценней и дороже в эти бесценные, отпущенные нам, пару часов. Как показала жизнь, и не только в эти часы, а во все годы нашей жизни вдалеке друг от друга.
Навстречу нам выписывал зигзаги мой знакомый в галстуке и шлёпанцах. Заметив нас, он шутливо попытался исполнить замысловатые па и кренделями:
— Это та, которая захотела… — танцор осклабился, хитро подмигнув мне, — пожрать.
Меня немного передёрнуло от его прозорливой бестактности. Мой спутник ничего не заметил — у нас слишком мало времени и для двоих — отмахнулся:
— Матвей, потом, я с тобой потом поговорю. Это наш Питерский поэт — Матвей Бессмертный, — представил нас.
