Но как только Якушев заключил это соглашение, он попал в гущу белоэмигрантских интриг. Деятели из Высшего монархического совета зашлись в истерике, узнав о контактах МОЦР с врангелевцами. Они решили, что МОЦР теперь переориентируется на работу только с Организацией русской армии. Якушеву пришлось проявить недюжинную изворотливость, чтобы успокоить истеричных монархистов и одновременно усилить вражду между ними и белогвардейцами. На встрече с генералами из Организации русской армии он рассказал об интригах монархистов и продемонстрировал письма к нему от них, свидетельствующие об этом. Интриги становились чуть ли не главным инструментом в операции «Трест». А главным интриганом выступал Якушев.
В конце концов, интриги Якушева отлучили Врангеля от руководства Организацией русской армии, ставшей к тому времени Российским общевоинским союзом, РОВС – центром воинствующих белогвардейцев. Дело взял в свои руки генерал Кутепов, который в эмиграции многим был не по нраву. Но Кутепов сросся с мнением о том, что МОЦР чрезвычайно нужная организация для боевиков. Якушев и Артузов искусно поддерживали его в этом заблуждении.
Конечно, долго это не могло продолжаться. Тем более, Якушева постоянно проверяли. Уже не ОГПУ, а эмиссары, посланные Кутеповым в Москву. Это были фанатичная Мария Захарченко-Щульц и ее муж, поручик Георгий Радкевич, безропотно исполнявший желания этой своенравной женщины. Они задержались в Москве почти на два с половиной года. Радкевич даже умудрился попасть в отделение милиции за дебош в пивной. Недовольна эта пара была одним – нежеланием МОЦР заниматься террором. Но супруги ни на грамм не усомнились в подлинности МОЦР. Мнение Захарченко, доложенное Кутепову, еще более вознесло авторитет Якушева. И теперь он мог интриговать и дальше, сверхосторожно, просчитывая каждый шаг.
Почти три года, играя на взаимной нелюбви беглых генералов и монархистов, Якушев, направляемый мудрым Артузовым, сдерживал стремление боевиков к террористическим актам. Но, в конце концов, котел мог лопнуть. Это показала встреча Якушева с Кутеповым в Париже, в ноябре 1926 года. Генерал был взбешен позицией МОЦР, не захотевшей поддержать теракт в Большом театре. Якушев снова интриговал, снова говорил о нехватке денег, об интригах Захарченко, о неуместности фантазий, о грядущем перевороте, к которому так основательно готовится МОЦР. И убедил-таки Кутепова сдержать пыл боевиков. Но Артузов понимал, что это временно, что Кутепов снова будет настаивать на взрывах и убийствах в Москве и Ленинграде. И стало понятно, что «Трест» нужно свертывать.
