С малышом хотел остаться я, попытаться хотя бы так защитить его, но миссис Кеннеди еще не проснулась. Ей тоже понадобится охрана.
– Пол, – сказал я Лэндису, – миссис Кеннеди отправила бы одного из нас с малышом.
Тот кивнул.
– На «Скорой» поедешь ты, а я останусь с первой леди.
Итак, Пол сел в машину «Скорой помощи» вместе с командой врачей и маленьким Патриком. Без пяти шесть вечера они тронулись с места и, набирая скорость, вместе с полицейским эскортом помчались в Бостон.
Утром меня выдернули на авиабазу прямиком из постели, и я не успел принять душ и побриться. К вечеру я выглядел совершенно ужасно. Кто-то принес мне одноразовую бритву и пену из магазина, и, запершись в туалете, я наскоро побрился и умылся. Ночь предстояла длинная, и я все больше жалел, что не могу нормально помыться.
В последний раз заглянув в палату жены, президент улетел в Гианнис-Порт, чтобы увидеть Кэролайн и Джона. Я сидел у дверей палаты первой леди и следил за снующими туда-сюда медсестрами. Когда приехала Луэлла Хеннесси, которая помогала ухаживать за всеми детьми семейства Кеннеди, я испытал огромное облегчение. Я знал, что теперь здоровье миссис Кеннеди в надежных руках. Через час или около того президент вновь вернулся и зашел в палату, чтобы поговорить с женой. Вернувшись, он сказал мне:
– Клинт, я еду в Бостон, чтобы быть с Патриком. Я уверен, что ты позаботишься о миссис Кеннеди как подобает, но обязательно доложи мне, если что-то случится.
– Хорошо, мистер президент. Если ситуация изменится, я сообщу вам.
Вся эта суета – визиты президента, беготня врачей – буквально спасала меня. Когда я был занят, то мог держать эмоции под контролем. Любая мысль о маленьком Патрике грозила разбить мне сердце. Как он там, один, в холодном инкубаторе?
Миссис Кеннеди почти не просыпалась, но ее состояние оставалось стабильным.
Президент Кеннеди привез двух помощниц миссис Кеннеди – Памелу Тернер и Нэнси Такерман – на своем самолете, и их помощь сняла часть бремени с моих плеч. Теперь я мог сосредоточиться на своих прямых обязанностях: обеспечении безопасности и секретности.
Тем не менее я не мог не думать о маленьком мальчике в инкубаторе, который продолжал сражаться за жизнь внутри машины, мчащейся в Бостон. Мне на ум приходили мои собственные сыновья. Как бы я хотел проводить с ними больше времени! Как мне повезло, что они родились здоровыми и росли совершенно нормальными крепкими карапузами!
Если Патрик выживет, то он тоже будет расти у меня на глазах, как до этого Джон и Кэролайн. К сожалению, наблюдать за развитием своих собственных детей мне было не суждено.
