Мы заранее арендовали лодку на случай, если захочется покататься на водных лыжах, посмотреть окрестности или просто куда-нибудь добраться по воде. Это был далеко не обычный катер из проката, но «Рива» – двадцатичетырехфутовая моторная лодка типа «Крис-Крафт» итальянского производства с лакированным корпусом из красного дерева и невероятно мощным мотором. Катер назывался «Претекст», и к нему на все время визита был приставлен личный рулевой, который ждал только нашей команды. Он практически не говорил по-английски, но нам удавалось общаться с помощью некой системы жестов: я пытался объяснить, что мне нужно, а он кивал и что-то стрекотал по-итальянски в ответ. Непонятно, как именно, но это работало.
К тому времени как наши пляжные машинки доехали до Амальфи, слухи уже успели разнестись по округе, и на пирсе нас встречала толпа фотографов. Щелкая затворами камер, они кричали: «Джеки! Джеки! Посмотрите сюда! Сюда! Улыбнитесь, Джеки!» Нас как будто окружила стая саранчи.
– Не обращай внимания, – прошептала миссис Кеннеди своей дочери, – они скоро от нас отстанут.
У меня был несколько более трезвый взгляд на вещи. Жаклин Кеннеди стала звездой международного масштаба, более популярной, чем Элизабет Тейлор, Софи Лорен и Грейс Келли, вместе взятые, и эти фотографы знали, что снимок первой леди Соединенных Штатов Америки в купальнике стоит огромных денег. Вопрос оставался один – как их остановить? Было очевидно, что «правила», установленные полицией, не работали.
Когда миссис Кеннеди показалась из пляжного домика в темно-зеленом слитном купальнике с вырезом на спине, фотографы словно спятили. Некоторые из них щелкали фотоаппаратами с балконов вилл, возвышавшихся над заливом, в то время как другие проносились мимо на моторных лодках и пытались снять первую леди с другого ракурса. Бенно Грациани, миссис Кеннеди и Ли вместе с детьми зашли в воду, изо всех сил пытаясь игнорировать этот цирк. Сам Бенно не фотографировал, но одно лишь его присутствие с каждой минутой лишь усугубляло проблему.
Агент Пол Рандл попытался урегулировать ситуацию с полицией и фотографами и узнал, что, по мнению других фотографов, эксклюзивный доступ к миссис Кеннеди для одного Грациани – несправедливо по отношению к остальным. Они наотрез отказывались отступить. Тогда у нас с Рандлом появилась идея. Что, если мы дадим фотографам минут десять, чтобы они могли сделать свое дело, а после этого они согласятся оставить ее в покое? Папарацци сочли это предложение резонным. Теперь осталось лишь убедить миссис Кеннеди.
