Мод Шоу привела Джона и Кэролайн в Дипломатическую приемную, где мы ожидали скорого прибытия вертолета на Южную лужайку. Малышу Джону едва стукнул годик, и вертолеты он просто обожал.
Он скакал по комнате, не находя себе места от возбуждения. Ему нечасто выпадала возможность путешествовать на вертолете, и сегодня у него был особенный день.
– Эй, Джон, – сказал я, присев перед ним на корточки. – Готов к полету?
– Да! – пропищал он, прыгая на месте. В тот самый момент до нас донесся хорошо знакомый шум роторов, и малыш побежал к двери: – Винтолет! Винтолет!
Приземление вертолета перед твоим домом – есть ли более захватывающее зрелище в жизни ребенка? Когда мы поднялись в воздух и полетели в сторону памятника Вашингтону, трудно было не улыбаться, глядя на Джона. Он ерзал у матери на коленях, прижавшись носом к стеклу, и его наивный детский восторг напоминал о том, что немногим в жизни дано было воспользоваться такой привилегией.
В эпоху Эйзенхауэра я провел немало времени в Кэмп-Дэвид, так что я как будто вернулся домой. Миссис Кеннеди же ненадолго прилетала туда лишь однажды, в прошлом году, и одной из причин ее равнодушия к этому загородному поместью было отсутствие конюшен для ее лошадей. Разумеется, ей не составило труда сделать так, чтобы конюшни в Кэмп-Дэвид появились. К нашему прибытию Сардара и Макарони – пони Кэролайн – уже привезли туда в трейлере.
Мы гуляли по одной из лесных тропинок, когда миссис Кеннеди сказала мне:
– Вы были правы, мистер Хилл. Кэмп-Дэвид прекрасен. Здесь так спокойно и тихо.
– Так и знал, что вам понравится, – ответил я. – Самое подходящее место, чтобы отдохнуть от столичной суматохи.
– Да, и вы прекрасно знаете, как мне нужен этот отдых, – улыбнулась она. – К слову, я определилась с датой нашей поездки в Италию. Мы с Кэролайн улетим на три недели в начале августа. Ли с семьей мы встретим уже в Равелло.
Я ничего не слышал об отпуске в Италии с момента нашего первого разговора и уже засомневался было, что он действительно случится.
– Три недели в Италии – звучит чудесно. – Я улыбнулся в ответ. – Пожалуй, мне стоит освежить в памяти итальянский.
Она расхохоталась:
– Ваш итальянский так же хорош, как французский?
– Боюсь, что нет, – ухмыльнулся я.
– Что ж, я на этот счет не беспокоюсь. Еще я решила, что не беру с собой никого, кроме вас и Прови.
Она остановилась и повернулась ко мне, стремясь подчеркнуть значимость своих слов.
– Знаете, мистер Хилл, я поняла, что, кроме вас, мне никто и не нужен – вы так замечательно разобрались со всеми проблемами в Индии и Пакистане. Я бы предпочла, чтобы вы и в Италии ограждали меня от журналистов и помогали мне с другими заботами. Вы ведь уже знаете мои предпочтения. Как думаете, вы справитесь?
