У нее был специальный желтый блокнот, посвященный приему Мальро, и она вносила туда все заметки и планы. То и дело она восторженно рассказывала мне, кто из актеров, писателей, поэтов и художников ответил на приглашение согласием:
– О, мистер Хилл, вы не поверите! Только послушайте, кто к нам приедет: Артур Миллер, Торнтон Уайлдер и Теннесси Уильямс; Ли Страсберг, Джули Харрис и Джеральдин Пейдж; Эндрю Уайет и Марк Ротко; Джордж Баланчин и Леонард Бернстайн!
Президент Кеннеди предложил пригласить еще двух человек: Чарльза Линдберга, который вот-вот собирался отмечать тридцать пятую годовщину своего одиночного беспосадочного перелета из Парижа в Нью-Йорк, и его супругу, летчицу и писательницу Анн Морроу Линдберг. Узнав, что Линдберги согласились, миссис Кеннеди была на седьмом небе от счастья.
Ужин обернулся оглушительным успехом. Первая леди вышла к гостям в потрясающем розовом бальном платье-бюстье и белых перчатках по локоть, и с этого самого момента никто не мог оторвать от нее глаз.
Ни до, ни после этого приема я не видел ее настолько очаровательной. Миссис Кеннеди стала настоящей королевой бала, а организованное ей событие стало очередной вехой в истории Белого дома.
Несмотря на целое созвездие людей из мира искусства, одним из самых популярных гостей оказался Чарльз Линдберг, и они с женой в итоге остались в Белом доме на ночь. Для миссис Кеннеди же главным событием вечера стало обещание Мальро привезти в Соединенные Штаты коллекцию французских шедевров и устроить специальную выставку в Национальной галерее искусства.
– Он пообещал нам «Джоконду» – саму «Мону Лизу»! – сказала она мне на следующий день. – Я всегда считала, что мне невероятно повезло увидеть эти великие творения, а теперь такая возможность будет и у остальных американцев. Разве не чудесно, мистер Хилл?
«Мона Лиза» никогда еще не покидала границ Франции, а сейчас ее пообещали привезти в Америку. Это действительно впечатляло.
К тому моменту я остался единственным постоянным агентом в спецгруппе первой леди, и мы с ней регулярно летали вдвоем из Белого дома в Миддлбург и обратно. Восемнадцатого мая мы, как обычно, вернулись в Глен-Ора. Погода в это время года стояла славная, и миссис Кеннеди старалась ездить верхом на Сардаре как можно чаще.
Вдобавок ко всему она записалась на соревнования по конному спорту в Лоудон-Хант и должна была выступить там уже в ближайшие выходные. Президент сомневался, что ее участие в конкурсе будет разумным ходом с политической точки зрения, но в конце концов согласился. От журналистов все держали в секрете, и миссис Кеннеди с нетерпением ожидала своего выступления. Настроение у нее было лучше некуда.
