Когда письмо было окончено, лист бересты был аккуратно свёрнут в трубочку и связан верёвкой. Главное, чтобы теперь гонец доставил его по назначению, чтобы ничего не случилось с ним в пути, чтобы миновали его все опасности. Печенеги были ещё совсем рядом, они были повсюду, помимо них на ростовской земле появились какие-то чародеи, а ближе к Суздалю даже упыри. Путь был не прост, но гонец должен был доставить письма богатырей их семьям, и добрая половина богатырей теперь молились за него. За последние месяцы жители заставы сблизились, как никогда. Чудь и славене, богатыри и дружинники плечом к плечу сражались против общего врага, хоронили своих товарищей, терпели лишения. Теперь даже те, что говорили на разных языках, стали понимать друг друга с полуслова. Не понятен был лишь язык пленных печенегов, которые теперь были заперты, слово дикие звери, ожидая своей участи. Кормить их было нечем, и некоторые предлагали уже и вовсе их прикончить, чтобы не мучились. Но воевода Сигурд не торопился с расправой. Он пытался вступить с пленными в переговоры, дабы уговорить их принять христианскую веру в обмен на жизнь. Некоторые степняки не только согласились, но и обещали своих роды обратить в христианство и для этой цели привести их на заставу. Почти вся дружина была против этой затеи, ведь и сами бояре по большей части ещё были язычниками. И всё же Сигурд настоял на своём, и однажды ворота Владимира сами открылись и впустили немалое число степняков. Защитники заставы в любой момент были готовы к битве, но печенеги в тот день не нарушили данного слова и все как один приняли христианскую веру. Теперь они должны были сражаться против своих же, получили от воеводы разрешение жить на русской земле, пасти здесь скот и пахать землю. Отныне все они объявлялись христианскими богатырями. Когда с церемонией было покончено, Василий Буслаев заявился в комнату к Сигурду, чтобы потолковать с ним наедине.
– Снова будешь выступать против моего решения? –устало спросил у гостя воевода.
– Это уже в прошлом, – отвечал Василий, – и раз ты уже принял решение, я не смею тебе перечить.
– Не узнаю тебя, Василий. Ты научился не перечить и быть покорным? Интересно, почему именно мне ты оказал такую честь?
– Ты – хороший воин, Сигурд. Без тебя мы бы не выстояли против печенегов.
– Это так. Но ты пришёл не для того, чтобы сказать мне это.
– Да, – отвечал Василий, прокручивая в руке свой металлический мятый шлем, – я хотел узнать, не принесли ли печенеги каких вестей о Вольге? Он что-то долго не возвращается уже из дозора.
