– Как же я не люблю все эти прелюдии и церемонии. В конце концов, Садко, воеводу назначает не Иоаким, его выбирают богатыри.
– Если всех своих воинов к нам приведёшь, то их будет больше, чем в моём войске или войске Вольги. Вот они тебя и выберут.
– Эх, что-то как-то нечестно получается.
– Опять ты со своим честно-нечестно. Все уже давно поняли, что тебе место среди самых достойных, а не в Людином конце. В дружину ты не захотел, чтобы оставаться свободным. А в богатырском войске у тебя будет больше всего свободы. Только отец Иоаким над тобой начальник, а он в этом деле человек не опытный. Почитай, ты сам себе голова. Разве ты не этого хотел?
– Пожалуй, что и так, – задумался Василий, – надо ещё подумать. Я тебе позже ответ свой дам, а ты мне пока расскажи по подробнее, что за поход, и каким чёртом князя Владимира в наши края занесло?
– Знал, что ты спросишь, – лукаво подмигнул ему Садко. – Как ты знаешь, княже наш Всеволоду Додону так хорошо врезал, что тот спрятался аш в Муроме. Чернигов быстро крестили и посадили там богатыря Святогора. Кстати, из наших, не из болгарских. А меж тем князь все города, что в своё время завоевал Всеволод, стал отвоёвывать обратно. В некоторых из этих городов засели чародеи, так что их отбить было особенно сложно. И так по пути из варяг в греки, а точнее, наоборот, из грек к варягам наш князь вместе с богатырским воеводой Анастасом и подобрался постепенно к Новгороду. Теперь он хочет крестить Ростов, для того и зовёт нас к себе на помощь. Ростовский народ упрям, там живут не только славяне, а большей частью чудь. Путята – их боярин, после того, как нас крестил, так к себе в Ростов и не возвращался, боится. Надо их срочно крестить.
– И когда выдвигаемся?
– Как только у богатырей появится воевода.
На какое-то время Василий снова погрузился в раздумье. Он не любил всякого рода церемонии, но сейчас дело было особенное. Судьба словно сама давала ему в руки власть, о которой он сам, было, на время позабыл. И Василий велел Садку передать отцу Иоакиму своё согласие на церемонию крещения, сам же отправился к себе домой, чтобы как следует подготовиться. Вечером верхом на своём мощном жеребце богатырь направился к строящемуся Софийскому собору. Князь Добрыня (а он теперь официально стал новгородским князем) и посадник Стоян были так же здесь. Храм теперь строили не деревянный, а каменный, и стройка была ещё в самом разгаре. Эхо на всё помещение разносило грозный голос князя Добрыни:
