Потом я увидела, что все исчезли один за другим. И только тогда повернулась к двери и уставилась на великана.
Прикинула, что я в нынешнем теле ему по грудь. Чуть не дотягиваю до плеча. Весь из литых мышц. Белая рубашка распахнута на груди, чёрные, из плотной ткани, штаны обтягивают крепкие ноги, сапоги непонятно какого цвета из-за пыли на них. В ножнах на поясе то ли нож, то ли короткий меч. И то и другое я вряд ли смогла бы поднять при моей цыплячьей внешности.
Тёмные волосы щедрым водопадом улеглись на плечи. Высокий лоб открыт. Под кустистыми темными бровями полыхали мерцающим огнём очень красивые глаза полуночной синевы.
— Неплохо, — задумчиво произнесла я, с любопытством рассматривая этого великолепного образца второй половины человечества.
— Кхм.
Это, кажется, сей товарищ дал мне понять, что я имела в виду далеко не собственное здоровье.
Он подошёл к кровати. Я невольно подняла голову, чтобы видеть его лицо. Глаза необыкновенные. А от тела так и полыхнуло жаром и терпким запахом здоровой мужской плоти.
Ноздри мои затрепетали. Никакого парфюма, только запах свежей зелени и хмеля с чуть уловимой ноткой пота.
— Две недели тебе для полного восстановления сил, — тяжело выдохнув мне в ухо, сказал он и выпрямился.
Я поморщилась от густоты алкогольных паров.
Синий огонь в глазах померк и разлилась темень. Кулаки сжались, и я по-настоящему испугалась. Кто его знает? Может, он избивал жену? Пугала также его невменяемость. Успокаивало только то, что вряд ли он продержится долго.
— Зачем? — спросила я.
Спрашивается, с какого перепугу мне интересоваться? Видимо, до сих пор в шоке зависаю. Да и интересно, что меня ждёт. Не просто же так он ко мне заявился.
Больно зажав подбородок двумя пальцами, он жадно впился в мой рот. От ужаса я застыла. Он всё целовал меня, а я стала задыхаться от нехватки воздуха. Маленькие ладошки с силой с напёрсток не могли оттолкнуть такую громадину.
Оставалось только одно, что я и сделала. С силой укусила его за губу. Думала, что отпрянет. Куда там. Резким движением разорвал на мне ночную рубашку и большими ладонями сжал грудную клетку. «Я точно умру. Одна радость — смерть во время секса. Так называемая сладкая смерть», — пронеслось в затуманенном мозгу.
И ещё. Я поразилась, что мой мозг стал похож на море в полный штиль, только иногда на поверхность выскакивала маленькая летающая рыбка, как и мои примитивные мыслишки.
Грудь загорелась огнём. Боже, он меня точно задушит. Но, видимо, умереть сегодня мне не суждено. Отвалившись от меня, мужчина раскинулся на моей кровати и захрапел.
