Столб пыли вдалеке и гул приближающегося отряда привлекли внимание. Приподняв полы платья, помчалась к часовому. Послышался лязг закрывшихся ворот. Мужчины сбегались со всех сторон, занимая свои места на стене. Женщины собирали детей. Увидела, как Гвен скрывается в донжоне вместе с Тевишем, а няня, пыхтя, забегает следом. И снова повернулась к дороге.
— Это лэрд, — заорал часовой. — Открываем ворота.
Теперь и я разглядела Роба, Логана и братьев, Фергуса и Алека.
Пулей слетела с лестницы и оказалась во дворе вместе с заехавшим отрядом. Чья-то рука подхватила меня, и я взмыла в воздух, мягко опускаясь на колени всаднику.
Крепко обняв, Роб поцеловал меня в губы нежным поцелуем. Краска жгучего стыда опалила лицо и шею, а сердце трепыхнулось от радости, что, наконец-то, он дома.
— Я скучал, — сказали мне на ухо. А может, и показалось. Потому что стоял сильный шум. Все радостно приветствовали друг друга.
Подъехав к лестнице, Роб спрыгнул сам и снял меня с коня.
— Сестрёнка, как же я рад тебя видеть, — это Алек закружил меня, затем подхватил Фергус.
— Так здорово, что вы приехали. Но ведь отец тоже обещал. С ним всё в порядке?
— Они ждут пополнения. Анабель беременна. Так что, ни о каких поездках речь идти не может.
— Как же ж здорово! Я так рада за отца! Да и за Анабель тоже.
Вечером был совместный ужин и много разговоров. Так давно не видела братьев. Мне было интересно всё. Алек имел уже двух сыновей и дочь, Фергус двух девочек. Но он ещё молод. Да и не унывал нисколько. У него внебрачных было два сына. Нравы здесь те ещё. Времена такие. Скрипя сердце, принимала я и эту сторону здешней жизни.
Главное, что Роб не смотрел на сторону. Уж я бы ему все волосы повыдёргивала. Красивые патлы перебирать могла только я. Роб смеялся над моей ревностью. Его глаза цвета ночного неба сверкали звездами, когда он смотрел на меня.
Вспомнилось былое. Через месяц после драматичных событий я сообщила Робу, что он станет отцом. Не буду говорить о тех ужасных днях, когда меня опекали все, кому не лень. Пока не родился Тевиш, я была под колпаком.
Ребёнок изменил Роберта. Он стал более мягким и нежным. Но это — только со мной. Также, он не запрещал мне помогать людям, нуждающимся в помощи. Поэтому я часто пропадала в лекарской.
А однажды он сам попросил меня помочь Алистеру. Весёлый парнишка превратился в угрюмого затворника. Уродливый шрам от левого виска через щёку до подбородка слишком бросался в глаза. И я согласилась рискнуть.
