Этот компьютер был размером с небольшой городок.
Его главная консоль стояла в специальном помещении на гигантском столе ультрачерного дерева, покрытого богатой инфракрасной кожей. Пол устилал вызывающе роскошный ковер; по стенам в тщательно выверенном беспорядке были развешаны экзотические растения в горшках и с большим вкусом оформленные фотографии ведущих программистов и членов их семей; высокие окна величаво смотрели на усаженную деревьями городскую площадь.
В день Великого Запуска прибыли двое программистов в строгих костюмах и с портфелями. Их торжественно проводили в помещение. Они были прекрасно осведомлены о том, что должны представлять свою расу в величайший из моментов ее существования, но не выказывали волнения и вели себя подчеркнуто деловито, аккуратно усаживаясь за столом, открывая портфели, вынимая блокноты в кожаных переплетах.
Звали их Придурвилль и Пфук.
Они посидели в торжественном молчании сколько приличествовало случаю, а затем, неторопливо обменявшись взглядом с Пфуком, Придурвилль медленно наклонился и коснулся маленькой черной панели.
Раздалось тишайшее гудение, свидетельствовавшее о том, что самый большой из компьютеров находится теперь в рабочем режиме. Выдержав приличествовавшую случаю паузу, он заговорил богатым, звучным, глубоким голосом. Он сказал:
— Поведайте мне, какова великая задача, для решения которой я, Глубокий Мыслитель, второй из величайших компьютеров Вселенной во времени и пространстве, был призван к существованию?
Придурвилль и Пфук переглянулись в великом изумлении.
— Твоя задача, о компьютер… — начал было Пфук.
— Нет-нет, постойте, это неверно, — встревожился Придурвилль. — Мы специально создали этот компьютер самым великим из всех существующих, и нам никак не годится второй сорт. Глубокий Мыслитель, — обратился он к компьютеру, — разве ты не таков, каким мы тебя создавали, разве ты не самый великий, не самый мощный компьютер всех времен и народов?
— Я сказал, что я — второй из величайших компьютеров, — нараспев повторил компьютер, — и таков я и есть.
Вновь программисты обменялись обеспокоенным взглядом. Придурвилль прочистил горло.
— Здесь, должно быть, какая-то ошибка, — сказал он, — разве ты не более велик, чем Миллиард Гаргантюмозг Максимегалонский, который может сосчитать количество атомов в звездной системе за одну милисекунду?
— Миллиард Гаргантюмозг? — отвечал Глубокий Мыслитель с нескрываемым презрением. — Он не более, чем обыкновенные счеты — не говорите мне о нем.
