— Ду-ду-ду-дум! Неужели это тебя не трогает?
— Да нет, — пожал плечами караульный, — не очень-то. Но я расскажу тете.
Если он и сказал что-нибудь еще, то ни Артур, ни Форд его не услышали. Крышка люка плотно закрылась, и все звуки умолкли, кроме далекого жужжания двигателей.
Они находились в блестящей полированной цилиндрической камере около шести футов диаметром и длиной примерно десять футов.
Форд, тяжело дыша, озирался по сторонам.
— Неплохие задатки у парня, я считаю, — сказал он и сполз на пол по вогнутой стене.
Артур все еще лежал там, где упал. Он не смотрел по сторонам. Он просто лежал и задыхался.
— Мы в ловушке, да?
— Да, — подтвердил Форд, — мы в ловушке.
— А… ты ничего не придумал? Ты, вроде бы, говорил, что что-нибудь придумаешь. Может, ты уже придумал, а я и не знаю.
— Да, кое-что я тут подумал, — выдохнул Форд.
Артур с надеждой посмотрел на него.
— Но, к сожалению, — продолжил Форд, — для него, ну, для того, о чем я подумал, нужно было, чтобы мы находились по ту сторону этой герметичной дверцы.
И он пнул ногой люк, через который их только что зашвырнули в отсек.
— Это была хорошая идея?
— О да, замечательная.
— А какая?
— Ну, детали я не успел проработать. Сейчас-то уж все равно, правда?
— А что… Что будет дальше? — спросил Артур.
— О… эээ… значит, так: через несколько секунд автоматически откроется вот это отверстие, и нас выбросит в открытый космос, где, как я полагаю, мы сразу задохнемся. А если ты наберешь полные легкие воздуха, то, конечно, сможешь продержаться тридцать секунд… — рассказал Форд. Он засунул руки за спину, поднял брови и начал напевать старый бетельгейзианский военный гимн. В этот момент он показался Артуру очень чужим.
— То есть, — проговорил Артур, — мы сейчас умрем.
— Да, — просто согласился Форд, — разве что… нет! Погоди! — Он неожиданно бросился куда-то за спину Артуру. — Что это за выключатель?
— Какой? Где? — засуетился Артур, оборачиваясь.
— Я пошутил, — сказал Форд, — мы все-таки умрем.
Он опять прислонился к стене и продолжил выводить свой мотив с того места, где остановился.
— Знаешь, — признался Артур, — в такие вот минуты как сейчас, когда я заперт в этом отсеке на космическом корабле вогонов вместе с человеком с Бетельгейзе, и скоро умру от удушья в открытом космосе, я очень-очень жалею, что не слушал того, о чем говорила мне моя мама, когда я был маленьким.
— А что она тебе говорила?
— Откуда я знаю. Я же не слушал.
— А-а. — Форд продолжал мычать.
