Ребенок содрогнулся, он представились злобные лица ментов, зверские удары дубинками, крепкие браслеты на руках. А что Карла — он даже в наручниках будет улыбаться и раздавать автографы.
— Что, малышка, боишься дубинок. Да это просто бешеный кайф, точечный и общий массаж с электрошоком.
Реактивный мальчик поднялся ввысь. В руках блеснул пистолетик.
— А я стреляю с крыши высоко
И подаю в глупых лоб — не молоко!
Голос Карла заревел взбешенной сиреной.
Слушайте вы — глупые стражи порядка,
Ну-ка цистерну варенья сюда пригоните!
Быстро бегите и по пустому вы не тяните,
Или тогда будет вам — ой не сладко!
Еще секунду назад перепуганный мальчишка помимо воли разлепил губы, полился встречный смех.
— Да ты шоколадный олень.
— Ну вот я так не играю
Сам ты обломанный пень
Я презираю, глупых тщеславных людей!
Гул вертолетов стал заметно отчетливей, движение по улицам перекрыли. А летающий террорист продолжал весело хохотать.
— Да я вас всех!!! Ну подскажи ты человеческий детеныш. Какую и им устроить подлянку.
Мальчик подскочил к стеллажу, он дрожал и чувствовал что вот-вот Карла сотворит не что не очень смешное, но очень страшное!
— На лучше съешь эту банку.
Реактивный террорист ловит на лету — банка лопается в неожиданно сильных пальцах. На мордочку льется оранжевая жидкость, длинный розовый язычок слизывает приторно-сочную мякоть. Карла довольно чмокает.
— Лакомство не дурно! Отдохнем культурно!
Это что у тебя, говори не шутя!
Глупая «Малюха», наступи на ухо!
— А посмотри на этикетку.
Реактивный мальчик скосил чернильно-фиалковые глазки. Внезапно потоки воздуха перестали течь из-за спины. Цвет физиономии стал огненно-рубиновым! Голос превратился в подобие звуковой бомбы, разобрать слова было невозможно.
Сознание отключилось, последним воспоминанием был густой жгучий дождь и из стеклянных и серебристо-металлических осколков.
КАРЛА СОН СОБЛЮДАЙ ПРИЛИЧИЯ!
Затрещал мой кудрявый черепок,
Я от туда еле ноги уволок!
А вдогонку полетели кирпичи,
Я очнулся на до мной стоят врачи!
Быть пострадавшим в результате теракта не всегда плохо. Особенно когда первый шок прошел, и ты лежишь в просторной палате, рядом цветами и апельсинами. И тебе сочувствуют и все любят и главное не надо идти в кошмарную школу. А все равно скучно, перед глазами все глючит и глючит. Действие обезболивающего прошло, кожа лица невыносимо чешется. Как унять зуд, если расчесать будет еще хуже, надо отвлечься. Поднявшись «малюха» подлинное и имя Сергей попытался открыть дверцу, но не тут было. В окне появилось не бритое лицо, здоровенного санитара.
