Но порвать прочную веревку не хватило сил. А Борис хладнокровно ответил:
— Прости, Катька. Не мы такие, а жизнь такая!
Девушка орала и стонала. К счастью, газета горит быстро, и затычки погасли.
Но босых ножках девчонки остались красные ожоги. Девушка горько рыдала, и Борису стало её жалко. Юноша-маньяк обратился к рыжей дьяволице:
— Может быть хватит?
Рыжая поглядела на жертвы и равнодушно ответила:
— Я сделаю велосипед еще и парню! А затем они оба повисят двенадцать часов на дыбе и тогда хватит.
Юноша тоже ревел, когда ему зажгли между пальцев. А Борис сунул свою «волшебную» палочку в ротик русоволосой жертве. Так со смаком, уже привычно, стала лизать. Не первые раз такое делала, в том числе и Бориске, а это куда приятнее, чем с огнем маяться.
Бедолаг вздернули на дыбу и привязали к ногам по гирьке. Рыжая удовлетворенно заметила:
— Справедливость восторжествовала, и теперь это послужит уроком другим бегунам!
Борис с сомнением заметил:
— Не слишком уж мы их? Все-таки это наши товарищи!
Огнезарная дьяволица презрительно фыркнула:
— Как говорил Фридрих Ницше: жестокость, жестокость и еще раз жестокость — цементирующая нацию!
Борис удивленно вскинул брови:
— Это точно говорил Фридрих Ницше?
Рыжая чертовка гордо ответила:
— Главное, что это говорю я!
И девушка-атлет ударила висящего на дыбе парня плеткой. Да так сильно, рассекла до крови кожу.
Но и этого огнезарной дьяволице показалась мало. И она зажгла факел и стала подносить к босым ногам жертв: юноши и девушки. Снова разнеся запах паленого. Жарилась кожа и мясо.
Чертовка расхохоталась, а еще «опекаемые» ревели и стонали от дикой боли. Затем рыжеволосой богине это надоело, и она набросилась на Бориса. Повалила юношу, оседлала его достоинство и принялась с огромной энергией скакать и надсаживаться. При этом издавая громкие, сладострастные вздохи.
Прочие сектанты по их примеру стали спариваться. Это напоминало групповуху животных, во время течки. Резвились адепты, весело смеясь, и подскакивая. Особенно бурный восторг выражали самки.
Так они и совокуплялись до полного изнеможения, потом жадно, словно крысы, ели.
Люди женятся, только когда не знают, что делают, или когда больше не знают, что делать.
Борис, видя подобное непотребство, испытывал двойственные чувства. С одной стороны ему было противно, с другой увлекало. Как это все выразить словами. Ощущения как в пижаме: полосками!
Рыжая дьяволица заставила всех заняться единоборствами, разумеется, нагишом. Девушки махались с юношами и наносили удары в стиле карате. Потом своими босыми ножками массировали мужские совершенства, заставляя их гореть и набухать. Все это смотрелось очень уж здорово и сексуально.
