— Прекрасно, — пробормотал Элай, наклонившись, чтобы поднять книги. Я мог бы уйти и оставить всё как есть, но я хочу получить больше информации. О чём? О Блисс, вот о чём. Я не собираюсь давать волю своим чувствам. Но я также не достаточно силён, чтобы держаться в стороне. То, что я не знаю о её прошлом, является пустотой, которую я должен заполнить.
Более того, я знаю, что в конце, когда она уйдёт, всё это причинит мне боль. Я напрашиваюсь на это. Обычно я игнорирую драматизм. В этот раз, видимо, я сам приветствую его. Моё страстное желание узнать Блисс побеждает моё собственное чувство самосохранения.
— «Гордость и предубеждение», «Грозовой перевал», «Джен Эйр»… интересный выбор чтива. — Я вёл себя как мудак. Это книги Блисс. Она любит читать, и книга «Гордость и предубеждение», насколько я знаю, навеки стала её любимым романом. Надеюсь, этот козёл не помял их, словно неуклюжий сукин сын.
— Не могу пройти мимо хорошего романа, — ответил он с язвительным сарказмом. Он не собирается признавать, что это книги Блисс. Почему? Потому что он не знает, что я в курсе того, что они живут вместе как друзья? Он защищает её от меня. Умный мужик.
— Не могу сказать, что предпочитаю этот жанр, но каждому своё.
Затем с силой, которая не требовалась, Элай положил в коробку «Разум и чувствительность», встал и посмотрел на меня.
— Не каждый может увидеть хорошее, даже когда оно бьёт его по лицу.
Он начал уходить, и я должен был позволить ему это сделать, копать глубже не имеет смысла. Я ему не нравлюсь. Возможно, он ненавидит меня. Блисс сказала обо мне что-то плохое? Если так, тогда это хреново. Потому что, кроме как в моей «потери памяти», в остальном я был приветливым. Я думал, что вчера она наслаждалась временем, проведённым со мной у моего деда.
— Как давно она поборола рак? — Слова вырвались прежде, чем я смог остановить их.
Он застыл. Мы стояли там, кажется намного дольше, чем было на самом деле. Моя голова стучала от осознания того, что я только что признался, что помню её. Что знал её прежде. Он расскажет ей. Теперь мне придётся столкнуться с прошлым.
Когда он наконец-то развернулся, чтобы посмотреть на меня, в выражении его лица была какая-то твёрдость. Элай казался спокойным. Добрым и нежным, из тех, кому она должна принадлежать. Он был парнем, который верит в сказки и, вероятно, может воплотить их в жизнь.
— Ты помнишь, — всё, что он сказал.
Я кивнул.
— Пошёл ты, — был ответ, который я заслужил. Затем он направился к лестнице.
