Огни снаружи клуба безостановочно высвечивали «Лив Бей». Вот оно, место, в котором, как я слышал, тусуются местные. Я мог слышать музыку, льющуюся из колонок, сквозь закрытую дверь и окна моего внедорожника. Чёрт, мне уже нравится это место.
С парковкой проблем не возникло, так как основная летняя толпа пока не приехала. Нам нужно что-то такое в Розмари Бич или, точнее, когда-то нужно было. Не думаю, что теперь это имеет значение, так как я не собираюсь оседать там.
Я вспомнил, что видел это место ещё ребёнком. Блисс говорила, что оно популярно. Какие-то друзья её отца были владельцами «Лив Бей». Один из них парень, который раньше играл здесь или что-то такое. Не могу вспомнить. У них есть виски, и это единственное, что имеет значение.
Пока я направлялся к входу, я старался не думать о Блисс, что означало, я думал о ней. О том лете. Мне казалось, что дистанция помогает. Правда, после того, как я всю неделю избегал её, я просто хотел рассказать ей правду. Покончить со всей этой фигнёй казалось хорошей идеей.
Единственная проблема заключается в том, что, боюсь, мне нравится то, что я начинаю узнавать о ней. То, что теперь ежедневно находится перед моими глазами. Женщина, которой она стала, была в два раза привлекательней девочки, которой она была. В моей свободной от драм жизни нет места для хаоса, который может создать происходящее. Я хотел оставить всё как есть.
Группа начала играть ковер-версию песни Джакса Стоуна, и я почти развернулся, чтобы уйти. Он не особо мне нравится. Ещё меньше меня волнует его музыка. Но, опять же, это только одна песня, а я нуждаюсь в грёбаной выпивке.
— Привет, Нейт, — около моего уха раздалась сладость знакомого голоса, от которого я прятался всю неделю. Я чуть не выругался, когда развернулся, чтобы ответить.
Она здесь. Конечно же, здесь. Она знает владельца. Она рассказала мне об этом месте, но это было много лет назад. Я знал, что она может быть здесь. Глубоко внутри я думал об этом. Я не мог притворяться, что этого не было.
— Привет, — сказал я с улыбкой, которая, насколько я знаю, не достигла глаз. Она была более вымученной, чем когда-либо ещё, мне пришлось приложить некоторые усилия, чтобы выдавить её.
— Не знала, что ты до сих пор в городе, — сказала она. — У меня были вопросы к Октавии, и я не хотела беспокоить её. Ты не мог бы завтра заглянуть? Дело в доставке, которую видимо дублировали.
Она говорила о деле. Никакого флирта. Никакого взгляда этих печальных глаз, желающих, чтобы я вспомнил. Она смирилась. Отошла от шока.
