не понимая, как она могла.
И снова дни бегут прозрачной рощей,
без ручейков, мостков и переходов,
и, умываясь налетевшим снегом,
слепая ночь, ты снова станешь утром
Я все спешу.
Меня на перекрестке
ударом останавливает сердце
Оно как будто бы куда-то рвется.
Оно как будто бы о чем-то шепчет.
Его как будто бы переполняет
горячая, стремительная сила.
Я говорю: — Товарищи, работа… —
Я говорю: — Шаги, решенья, планы… —
Я говорю: — Движенья и улыбки… —
Я спрашиваю: — Разве это мало?
А сердце отвечает: — Очень много.
Еще бы одного мне человека,
чтоб губы человечьи говорили,
чтоб голос человеческий звучал.
Чтоб ты мне позволяла, не робея,
к такому человеку приближаться
и слушать за стеною гимнастерки
его большое ласковое сердце.
Ты очень многих очень верно любишь,
но ты недосчиталась одного.
Я опущу глаза и не отвечу:
на миг печаль согреет мне ресницы.
Но ветер их остудит. Очень прямо
пойду вперед, расталкивая снег.
Начальник на далекой новостройке,
чекист, живущий в городе Ростове,
поэт, который ходит по дорогам,
смеется и выдумывает правду.
Неправда, я люблю из вас кого-то,
люблю до горя, до мечты, до счастья,
так прямо, горячо и непреклонно,
что мы найдем друг друга на земле.
1935–1955
