После эфира мы разговаривали с ним о музыке, кино, характерах, потусторонних мирах, о психотипах людей, об истории и революции, о великих людях и бомжах, и обсуждали много-много-много ещё того, что другие люди считают нестоящим внимания.
Людям, как правило, не нужна информация, которая не пригодится для решения повседневных обывательских проблем. Если эти знания нельзя применить для приготовления нового салата, прогулки с ребёнком, похода в кино, встречи с друзьями, покупки новых шмоток, составления годового отчёта, сведения баланса, подготовки к свадьбе, то зачем рассуждать о пустом, о ненужном, – думает большинство. Я тоже готовлю щи-борщи, хожу на работу, в магазин и т. д., но я стараюсь, чтобы всё это якобы нужное занимало в моей голове как можно меньше места. Все эти повседневные дела – необходимость, но не смысл жизни. А в чём, он смысл моей жизни? Может, как раз в этих разговорах на Вечные темы, в поглощении идей умных, неординарных людей, пропускании полученной информации через призму моего воспалённого сознания. Это возможность возбудить и без того возбуждённый мозг, подорвать уже и так тонкую психику, чтобы видеть глубже, чувствовать сильнее.
В один из таких дней после эфира я загрузила на компе песню Янки, ту самую, о детях. Мы слушали молча. Потом я спросила Андрея, какой он видит смысл в этой песне.
– Человеку плохо от того, что он одинок в этом мире и его никто не понимает, – сказал он.
– Поздравляю, ты тоже нормальный сумасшедший! – сказала я и хлопнула ди-джея по плечу.
– Что это ещё за категория, Натали?
И тогда я поделилась с Андреем своей теорией о разделении людей.
– Да… – протянул Андрей. Интересно. Ну и кто же ещё с нами, кроме Янки, Егора, Лимонова и Жириновского?
– С нами Ольга – звукач и в общем-то всё… ну если не считать моей Кошки.
Я ждала, когда он отведёт программу на радио, чтобы продолжить наши ненужные никому беседы.
– Андрей, а ведь ты лицемеришь, говоря, что сейчас прозвучит прекрасная песня Валерии, а потом, выключив микрофон, плюёшься. Ты не любишь своих радиослушателей, хоть твой голос в эфире звучит более чем доброжелательно.
– А что мне остаётся делать? Выбора нет. Нет в нашем городе радиостанции другой направленности, где я мог бы выражать свои мысли, где бы меня с моими мыслями поняли.
– Выбор всегда есть. Просто мы приспособленцы и только и можем пиздить на всякие псевдофилосовские темы. На самом деле мы ничего не делаем. Не претворяем наши идеи в жизнь, и это – плохо.
