— Что собираешься делать теперь, Сильвер Спун?
Она покосилась на Снэйлса и подняла уголки губ в подобии улыбки.
— Ну, я ещё тут. И Снэйлс со Снипсом тоже были тут. И Твист типа тут, так что мы подумали, что мы можем, ну, осмотреться. Может, нам повезёт, и мы встретим Даймонд Тиару. Без всей этой сумасшедшей суеты… Просто осмотримся, походим по окрестностям, — Единорог прикрыл глаза с непередаваемым выражением мордочки, а кобылка продолжила, понимающе улыбаясь:
— Снэйлс хочет найти какую-то единорожку, которую он знал ещё до войны.
— Великую и Могущественную Трикси! — внутри меня внезапно наступила напряжённая тишина: Богиня будто бы воды в рот набрала. Казалось, она выглянула из-за моего правого плеча, уставившись на Снэйлса.
— Она была самой чудесной, самой талантливой, самой крутой единорожкой во всей Эквестрии… даже если она и не смогла побороть Малую Медведицу.
Молчание Богини было нежданным подарком судьбы, но, как и все дары этой проказницы, не продлилось долго.
«Этот глупый… этот… он помнит, что… я…» — она не могла оправиться от шока. Лакуна вскочила, по её телу пронеслась едва заметная судорога. Аликорн отвернулась. В моей голове возник образ голубой единорожки, фургона, двух жеребят-единорогов и смеющейся, веселящейся толпы.
«Нет… нет…»
«Нет нужды в избавлении от этих чувств, Трикси» — какая-то кобылка шепнула в моей… в наших головах.
«Заткнись! Последнее, чего бы я хотела в жизни, так это твои поучения!» — с отвращением ответила Богиня, её голос дрожал.
«Если бы он увидел нас сейчас… Если он увидит меня такой… Нет! Нет! Я не хочу этого чувствовать!» — взревела Лакуна, и Богиня согласилась.
«Я тоже» — надменность её тона возрастала, — «Он как раз разыскивает нас. Может, ему тоже следует присоединиться к нам».
«Люцерна-сердцеед… больше сена…» — захныкала Лакуна.
Я хотела сказать Снэйлсу, чтобы он не пытался отыскать Трикси, но давление на мою голову, подобное мигрени, заставило меня промолчать. Я не могла вымолвить ни слова. В моём нынешнем состоянии я даже не сумела попытаться.
— Тебе… следует проверить… Мэрипони. К западу… — выдохнула я. Богиня удовлетворённо хмыкнула, и я почувствовала призрачное касание, поглаживающее мою голову. Спун и единорог озабоченно глядели на меня, но я не прибавила больше ничего. Богиня не позволила бы.
Чувствуя себя вдвойне скверно, я откинулась на подушки, отвернувшись от них. Ощущение неправильности усилилось. Но я смогла хотя бы поблагодарить единорога.
