Вскоре Серый тоже присоединился к нему, оставив неподвижное, распластанное тело Лены. Женщина лежала на полу, раскинув руки и ноги. Взгляд ее был пуст и устремлен куда-то в высоту, сквозь крышу и потолок, сквозь покрытый облаками небосвод, словно смотрела вслед крохотной душе своей маленькой девочки, навсегда покидающей земной мир. Из широко открытых голубых глаз стекали слезинки, капая на дощатый пол. Лена была жива, но душа ее умерла вместе с дочерью. Серый со злостью посматривал на распластанное тело. Он не получил удовлетворения. Словно оттрахал труп или резиновую куклу. В нем горела жажда мести, и он сам удивлялся этому. Хотелось сделать что-то гадкое, причинить боль и страдание, чтобы Лена кричала, выла и вырывалась. Чтобы ревела от боли и страха, а не валялась как смятая тряпка. Серый с легкой завистью поглядывал на Дена. Дену было хорошо и интересно. Он сидел, раскинувшись на диване, а Маринка, стоя на коленях между его ног, удовлетворяла его. Она бережно держала деновский член своими маленькими ручками, и, зажмурясь, лизала язычком его ярко-розовую головку. Ден постанывал, тиская руками обивку дивана. Время от времени он протягивал руку и гладил девочку по волосам.
– Давай, давай, крошка, хорошо!
Тогда Маринка поднимала на парня глаза и смотрела таким взглядом, каким смотрят собаки на хозяина. Неожиданно Ден дернулся и застонал. Маринка испуганно отпрянула. Ден кончил. Струйка спермы вырвалась из головки члена и брызнула прямо в лицо девочке. Маринка отдернула руки, и принялась брезгливо вытирать с губ и щек липкую, пахучую жидкость.
– Что, не нравится? – спросил Ден и легонько ущипнул малышку за левый сосок. – А ну, встань прямо! Вот так! Теперь налей-ка мне водочки, и себе тоже.
– Я не буду!
– А я тебя сейчас ремнем по попе! А ну, живо!
Девочка послушно бросилась выполнять приказание. Ден усмехнулся. «Как все же бывают наивны дети! Испугалась ремня! Она просто не знает, что я задумал! Ремень будет желанной лаской по сравнению с этим!» Он с удовольствием наблюдал за девочкой. Ее тело было по-детски округлым и гибким. Из одежды на ней оставались лишь трусики. Тонкие, розовые, отороченные белой кружевной тесёмочкой. Малышка, тряся смешными хвостиками волос, осторожно подошла к столу и, пугливо поглядывая на хмурых парней, стала наливать водку.
– Ты куда, пигалица, водки столько льешь! Ты что, не знаешь, что полный стакан только алкаши пьют? – возмутился Серый. – Ты что, считаешь Дена алкашом?
