Редактор сотрудником не нахвалится! Все премии – его.
И надо же, мне как-то срочно понадобилась сводка по надоям молока для радиопередачи. Оленида в этот момент на месте не оказалось, и я рискнул сам взять бумагу.
Каким же было мое удивление, когда я увидел на столе оржицкую районную газету с подчеркнутым материалом. Думаю: «Что там коллеги такого интересного наваяли?»
Начинаю просматривать статью и понимаю, что это уже сегодня читал. Слово в слово.
В нашей районной газете!
Это даже не плагиат. Это – беспредел!
Признаюсь, никому ничего не сказал – типа не хотел стать «стукачом». Но начал просматривать другие издания, которые выписывала редакция.
И очень быстро убедился: «лучший журналист» отовсюду нагло передирает все, что только можно.
А вскоре передовик снова «отличился». Переночевав... в ресторане.
Каким образом?
Вечером после получки там засел: дело привычное, клиент он – уважаемый. Сидел до позднего вечера, надрался по самые надбровные дуги. Рабочий день у тружеников бокала и вилки закончился, они закрыли заведение и разошлись по домам.
Каким же было их удивление, когда на следующий день утром, открыв ресторан, они увидели там Оленида, преспокойно похмеляющегося у барной стойки.
Оказалось, ему накануне перед закрытием приспичило в туалет, который он перепутал с хозблоком. Зайдя туда, справил малую нужду, залез в… ванную (в ней мыли картошку) и уснул. Пришел в себя, когда уже взошло солнце. Хотел заказать 150 граммов «на коня» и отправиться домой спать, так как думал, что дневное светило только заходит, но не дозвался официантки. И вообще никого из обслуживающего персонала не мог найти.
Тогда, поскольку «трубы горели», решил действовать сам. За утренней трапезой его и застали.
Поскольку в том, что посторонний на ночь остался в ресторане были повинны и сотрудники, а журналист без всяких-яких за выпитое и съеденное утром рассчитался, шума никто не стал поднимать.
Казус 5. Шкурки от «Краковской»
(1982 год; г. Сумы, УССР)
Судьбе было угодно, чтобы мой земляк Василий Мыленко женился на моей однокурснице Кильке Кривец. Стали они жить-поживать, да добро наживать.
Долго ли коротко, но что-то в семенных отношениях не так складывалось. По мнению Василия, супруга не то, чтобы манкировала ролью хозяйки очага, однако выполняла ее так, что мужу, подобно Станиславскому, все чаще хотелось заявить: «Не верю!»
И вот как-то вечером, набив до отвала пузо набившими оскомину макаронами, он традиционно пошел выбросить мусор. И, о, всевышний, увидел в баке вывалившиеся со дна ведра …шкурки от колбасы. Причем не какой-то там «Отдельной» или «Докторской», а полукопченой «Краковской».
