- Хорош красный! - продолжал сердиться обходчик. - Глаза он тебе выколол!
Кондрат Васильевич не понял:
- Какие глаза?
- А не ты ли глазами меня называл?… Ослепли глаза! Мне теперь на дорогу ни-ни!
- Я уж подумал об этом. Сегодня отправлю тебя к партизанам. Но ты не жалей: мы за карательным отрядом давно охотились!
Где-то на улице заиграла гармошка. Кондрат Васильевич поспешно встал с табуретки, взялся за верстак, заваленный чайниками и плошками, передвинул его вместе с двумя половицами, к которым были прикреплены ножки. Открылась узкая щель люка, ведущего в подвал.
- Залезай!… Кто-то идёт! - сказал он обходчику, указав на люк. - Отдохни до ночи. Там и еда есть, и кровать.
Тимофей Егорович кряхтя полез вниз, а Кондрат Васильевич подвинул верстак на старое место и посмотрел в окно.
Мастерская стояла в самом конце улицы. Чтобы попасть к жестянщику, надо пересечь пустырь, который хорошо просматривался из окон мастерской. Место было удобное. Никто не мог незаметно подкрасться и неожиданно войти в штаб подпольщиков.
Для ещё большей безопасности в двухэтажном деревянном доме напротив пустыря постоянно находился дежурный. Если в мастерской происходила встреча подпольщиков, дежурный, увидев незнакомого человека, начинал играть на гармошке.
По пустырю шла женщина с тазом.
- Не вовремя несёт тебя, бабка! - произнёс Кондрат Васильевич и принялся раздувать притушенный горн.
Угли заалели вновь. Он бросил в огонь батистовый флажок.
Контрразведку в городке возглавлял есаул Благов. Сами колчаковцы ненавидели его и боялись. Говорили, что есаул - родственник одного из заправил омского белогвардейского правительства.
Благов был высок и строен. Чёрный чуб выбивался из-под папахи и нависал над узким лбом. Большие тёмные глаза навыкате смотрели не мигая. Не всякий мог выдержать этот пристальный взгляд.
Получив от полковника флажок армии Трясогузки, Благов долго не раздумывал. У него была одна улика - кусок батиста. Есаул послал пятерых солдат на поиски обходчика, остальным приказал произвести в городке повальный обыск.
Крушение произошло в девятом часу утра, а уже в полдень к дому, в котором располагалась контрразведка, привели группу задержанных. Есаул вышел на крыльцо, чтобы рассортировать их: кого отпустить, а кого оставить для дальнейшего расследования.
В бедных семьях батист - редкость, поэтому большинство задержанных было из зажиточных слоев, поддерживавших колчаковский режим.
- Какое издевательство! - слышалось из толпы.
