- Годен он, Трясогузка! Сразу видно - годен! - вырвалось у Мики, и он тотчас получил затрещину.
- Кличку командира вслух не произносят! - назидательно сказал старший и, снова заложив ногу на ногу, закачал носком ботинка.
За эту привычку он и был прозван Трясогузкой - пичугой, которая всегда покачивает хвостом.
Мика насупился, упрямо поджал губы, но пререкаться с командиром не стал и продолжал допрос:
- Как звать?
- Лёнькой! - соврал паренёк.
Горький опыт научил его скрывать настоящее имя. Обычно, узнав, что он цыган, беспризорники охотно брали его в компанию, заставляли плясать и петь без отдыха, а вечером отнимали и делили между собой всё, что он получал за день. Но смуглый цвет лица и чёрные курчавые волосы часто подводили паренька.
- Цыган? - спросил Трясогузка.
- Нет!
- Врёшь! Вижу, что цыган!
- Не цыган! - паренёк соскочил со скамейки. - С голода сдохну, а цыганом не буду!
Трясогузка удивлённо спросил:
- А чем плохо, если цыган?
- А чем хорошо? - горячился паренёк.
Трясогузка пожал плечами.
- Ни плохо ни хорошо… Обычно!
Ответ получился неубедительный. Трясогузка почувствовал это и рассердился.
- Есть у меня начальник штаба или нет? - повысил он голос.
- Есть! - отозвался Мика.
- Я, что ли, должен за тебя работать?… Разъясни ему!
Мика взял цыганёнка за руку, усадил на скамейку и с детской простотой сказал:
- А нам всё равно - кто ты. Лишь бы не белый, не трус и не вор!
- Будем звать тебя Цыганом, чтоб привык! - категорически заявил Трясогузка.
Парнишка промолчал.
- А теперь поклянись! - потребовал Мика. - Если струсишь, - гроб тебе сосновый, если тайну выдашь, - гроб осиновый, а если украдёшь без разрешения командира, - жевать тебе сырую землю три дня и три ночи!
Цыган с дрожью в голосе повторил страшную клятву и добавил от себя:
- Чтоб мне сорваться в тройном сальто с поворотами!
Трясогузка выслушал его и встал с такой торжественностью, что и Цыган поднялся со скамейки.
- Принимаем тебя в нашу армию! - произнёс Трясогузка и протянул новобранцу руку.
