- Пустой… - сказал Яр.
Игнатик кивнул:
- Ага… Только не совсем пустой. Я так умаялся, лёг ка траву у фонтана и заснул. А меня кто-то поднял и понёс. Я даже проснуться как следует не мог… Потом проснулся уже здесь. Смотрю: на столе хлеб и кружка с водой. Я поел и опять заснул… Яр, я даже не думал, что ты меня так скоро найдёшь… Яр, а ребята? Они живые?.. Яр! Ну ты чего молчишь?
Игнатик заглянул Яру в лицо и заплакал.
Через час они ушли из города, который солнечным утром казался ещё более пустым, чем в сумерках. Съели огрызок хлебной корки, который лежал на столе, умылись у фонтана, булькавшего одинокой струйкой, и ушли.
Игнатик сказал, что у моря, километрах в сорока от города, есть рыбачий посёлок и там живёт его тётка. Правда, незнакомая, он про неё только слышал, а никогда не видел, потому что жили на разных сторонах. Но всё-таки тётка.
- А почему, если на разных сторонах, то нельзя видеться? - спросил Яр. - Почему запрещено переходить реку?
- Да нисколько не запрещено, - отозвался Игнатик. - Просто считается, что это принесёт беду… Да теперь уже всё равно.
Игнатик больше не плакал, он стал сумрачно-деловитым. Уже за городом, когда шли на север по высокой луговой траве, он сказал:
- Поживём в посёлке, а там решим, что делать. В Орехов нам возвращаться ни к чему…
- Тик… Если мы не вернёмся, кто расскажет родителям Альки, Данки и Читы про всё, что было?
- Я напишу письмо из посёлка, - хмуро сказал Игнатик. - Читаным папе и маме. Они-то уж точно уцелели, они были за городом. А остальные - кто знает…
- Письмо дойдёт?
- Письмо-то дойдёт… Яр, ты сможешь быть рыбаком?
- Не пробовал, Тик… А зачем?
- Яр… Голубятня же сгорела. Я не знаю, как ты теперь обратно…
- Ничего, малыш, как-нибудь, - сказал Яр.
- Ты на меня не сердись очень сильно…
- За что сердиться-то? Наоборот, спасибо тебе.
- За что?
«За то, что ты есть», - подумал Яр. И сказал:
- За то, что нашёлся.
- Я один нашёлся, - прошептал Игнатик. - Вот если бы были ребята… Можно было бы даже построить новую голубятню… А сейчас…
Потом они долго шли молча, потому что думали о Данке, Альке и Чите.
В середине дня они пришли к чистой речке с заросшими тальником берегами. Напились холодной воды. Потом Игнатик странно замер, плюхнулся животом в воду, забарахтался. Яр кинулся, схватил его за рубашку, поднял. Игнатик прижимал к животу длинную рыбину. Он бросил её далеко на берег. Рыбина попрыгала в траве и уснула.
- Вот ты как раз и есть рыбак, - сказал Яр.
