- Поскор-рей,- недовольно потребовал бормотунчик.
Яр знал, о чём спросить: «Скажи, как вернуться на крейсер». Надо вернуться. Здесь нечего делать. Некого ждать, не на что надеяться. А очнувшись у пульта, Яр сможет вспомнить Планету и ребят как сон. Светлый и страшный. Он убедит себя, что это т о л ь к о с о н. Ничем другим это и не может быть.
И жёлтая тоска больше не тронет Яра.
«Тронет, - сказал вечный спорщик, который сидит внутри каждого из нас. - Потому что не сон это. И от себя не убежишь».
«Но что мне делать здесь?»
«А что делать т а м?»
Яр, понурившись, рассматривал замызганный цементный пол.
«Тебя позвали с ю д а», - настойчиво толкнулась мысль.
«Но тех, кто позвал, теперь нет!»
«Зато есть надежда…»
«Какая?» - горько усмехнулся Яр. Он удивлялся, что эта надежда - слабенькая, беспомощно-детская - нет-нет да и шевелилась в нём. Будто может произойти неожиданное. Такое, что ослабит беду и как-то утешит Яра.
Что могло ослабить, как утешить? И на кой чёрт утешение?
Был нарушен какой-то закон, детство не повторяется, поэтому всё кончилось так страшно…
- Ты скоро? - нетерпеливо дёрнулся бормотунчик.
- Сейчас, сейчас, - прошептал Яр.
А что «сейчас»?
И он беспомощно проговорил:
- Ну скажи, что мне делать?..
Бормотупчик закачался. Хихикнул.
- Ты хитрый. Ты решил задать сто вопросов в одном… Хо-ро-шо!.. Хочешь вернуться - иди в правую дверь. Хочешь чего-то другого - иди в левую…
- Чего другою? - вырвалось у Яра.
- А того, что…- Бормотунчик вдруг пискнул и беспомощно повис. Успел выдавить угасающим голоском: - Дурак ты…
- Прости, я не хотел,- с испугом сказал Яр.
Бормогунчик висел тряпичным кульком.
«Прости», - ещё раз подумал Яр.
Перед ним были две двери. Боясь раздумывать, Яр ухватился за ручку левой.
Рванул.
За дверью была почти такая же комната. Лишь поменьше и почище. На дощатом столе валялся на боку большой продырявленный барабан и горела, оплывая, очень толстая свеча.
В углу на драном тюфяке спал Игнатик.
