А что делать. Юрий человек не однозначный, но бросает его из крайности в крайность. Одни готовы за ним в огонь и в воду, пусть таких и меньшинство. Другие, те которых побольше, утопить, да еще и лишнюю гирьку подвязать. А вот равнодушных к его персоне, точно нету.
— Да с чего вы это взяли, Юрий Петрович, — стушевался старлей. — Это я так… Ну-у…
— Не напрягайся, Серега. Все одно ничего умного не скажешь. Говорю же, толку от тебя никакого, ни в работе, ни в пьянке, — под ухмылки ППСников, закончил Боровский, после чего обернулся к окну выдачи оружия и выложил карточку заместитель. — Матвеич, ствол мой подгони.
— Кхм. Петрович…
— Матвеич, ну хоть ты не тупи. Вот он я. Вольный как птица. И вообще, карточку видишь?
— Ну-у, вижу.
— А приказ о моем увольнении или отстранении в глаза наблюдал.
— Н-нет.
— Карточка заместитель красненькая? Значит, ствол выдаешь в любое время, без дополнительных распоряжений, и не паришься, если вдруг на ночь я его не сдал. Или я что-то пропустил, и у нас появились новшества?
— Не появились.
— И это радует.
Карточка исчезла, а на ее месте тут же появилась подставка со штатным «Ярыгиным» Боровского.
— Матвеич, ты там звякни помдежу, пускай Рязанцева из камеры выколупнет, и чтобы тот ждал меня на выходе.
— Петрович…
— Матвеич, ну ты что, первый день меня знаешь? Господи, ну сдернет он, ну накинут ему еще пяток суток, как сбежавшему административнику. А с тебя так и вовсе взятки гладки, вали на меня, как на мертвого.
— Хорошо.
— Вот и ладно.
Быстро снарядил магазины. Чертыхнулся по поводу отсутствующей кобуры. Пришлось совать ствол за поясной ремень. Ничего, ему только до машины дойти, там в бардачке есть оперативка. Отдал подставку, и пошел на выход.
Рязанцев уже стоял при входе, с ленцой подпирая плечом дверной откос. Боровский прошел на выход, мимоходом пожав руку запойному горемыке. Тот ответил, на рукопожатие, и двинулся следом.
Подошли к пристроившемуся в тени дерева мерседесу, пару раз пикнувшего и моргнувшего подошедшему хозяину. Крышка багажника откинулась с легким щелчком. Боровский не обращая на это внимания, сел на водительское место. Рязанцев, нырнул в багажник, извлек чехол, и проследовал на переднее пассажирское сидение, и накинув на него чехол, уселся рядом со следователем.
И все это молча, по давно уже заведенному ритуалу. А к чему лишние слова, если они друг друга отлично понимали.
— Виталик, ну ты хоть мылся бы, — недовольно буркнул капитан, извлекая из бардачка оперативку.
