Литературная Газета, 6602 (№ 24/2017) | страница 53



Нам-то казалось, что Яшину вполне хватает оказываемых почестей, а ему вовсе и не почести были нужны и навязываемая ему роль свадебного генерала – просто, думаю, хотелось выговориться, рассказать что-то, о чём мы не подозревали.

В первый раз попав на стадион, я, к своему разочарованию, не увидел Яшина. Шёл, разумеется, на матч с его участием, а увидел в воротах одного из его дублёров, пропустившего от Стрельцова и компании 5 мячей.

В следующий мой приход на футбол ворота «Динамо» наконец защищал Яшин. И у меня мог бы сегодня быть, как сейчас принято говорить, эксклюзивный снимок Яшина. И самое обидное, что он был – я успел его сделать трофейным отцовским фотоаппаратом, привезённым с войны.

Я захватил его на стадион со специальной целью самому снять Яшина, не передоверяя это профессиональным фотографам. Но на стадион-то ходили не так, как сейчас, – аншлаг был непременным условием больших матчей. И в давке под трибунами аппарат у меня срезали бритвой. Теперь не столько жаль довоенную немецкую камеру, сколько собственный снимок Яшина.

Вообще-то не по телевизору и не на стадионе я впервые увидел Яшина – на базе в Новогорске. Он сидел на лавочке и курил. Меня поразили две вещи: первая, что Яшин курил (я не знал, что это было прерогативой Яшина – он мог курить перед матчем в раздевалке), вторая, что он курил сигареты «Столичные» (в разгаре были 80-е – и всякий уважающий себя московский пижон курил импортные).

Конечно, как репортёр, я его о чём-то спросил, но в памяти остались впечатления только от самого Яшина – вблизи. Но вскоре выяснилось, что он меня почему-то запомнил.

Мы встречали Пеле в Шереметьево. Яшин предупредил меня, чтоб я особо не мучил Пеле, уставшего от перелёта. Да ещё пограничник со своей стороны слишком долго идентифицировал великого бразильца. Про Пеле парень в зелёной фуражке, конечно, знал, но в паспорте-то значилось «Эдсон Арантес ду Насименто».

И Яшин, оберегая покой Пеле, когда мы его встретили, всё-таки в корректной форме отчитал меня за назойливость. Но Яшин при всём своём величии не был главным редактором нашей газеты – и кем бы я сегодня был, поступись тогда престижным редакционным заданием.

Благодаря Яшину я знаком не только с Пеле, который, похвастаюсь, впоследствии пригласил меня на свой юбилей, но и с Эйсебио.

Передавая репортаж с 60-летия Яшина (как потрясающе тогда на притихшем динамовском стадионе читал Евгений Евтушенко: «Лишь для такого вратаря на штангах расцветали розы…»), я задержался и появился на банкете в модном по тем временам ресторане «Союз», когда торжества уже начались. Понятно, на пороге я стушевался: все знаменитости, которых можно было только себе вообразить, уже дисциплинированно сидели за столами.