Субстанция времени | страница 36
Этот день ничем не отличался от обычного рабочего дня, но в обеденный перерыв, заперев дверь на ключ, наш рабочий коллектив из пяти человек – три женщины, инженеры-конструкторы и двое мужчин, один начальник, второй его заместитель, – откупорили бутылку шампанского и закусили сухое Абрау-Дюрсо яблоками. Старый Новый год не отметить нельзя – святое дело. Поскольку день недели обозначался как вторник, директор приказал своему заму по хозяйственной части пробежаться по коридорам и лично проверить, чтобы все сотрудники ушли домой в 18.00 и никакого Старого Нового года, чтобы никто не отмечал. Когда начальник с замом без пятнадцати шесть наполнили рюмашки разведенным спиртом и, сжимая в руках по бутерброду с салом, предложили остальным присоединиться, раздался сначала рывок дверной ручки, а потом громкий стук в дверь со словами: «Откройте немедленно!!!»
Ни одна из дам не собиралась употреблять спирт, каждая торопилась встречать Старый Новый год в родном доме, кроме меня: я спешила на свидание с Юрой, с которым познакомилась лишь вчера в метро при грустных или скорее забавных обстоятельствах.
Моя мама была рукодельницей-самоучкой и могла сшить всё что угодно: и платье, и блузку, и юбку, и пальто, и даже шубу, а однажды на швейной машинке Подольского механического завода она ушивала мне голенища кожаных сапог, в которых моя нога болталась, как кочерга в ведре. Так вот: она смастерила мне из своей облезлой старой шубы новую, необычайной красоты. Старая шуба небывалой ширины, расклешённая от самых плеч, могла вместить всю семью: меня, брата, маму и бабушку. Потертые борта с выглядывающей бараньей кожей, залоснившиеся обшлага рукавов – всё было безжалостно срезано и вышвырнуто вон. Шуба сильно уменьшилась в размерах, что и требовалось мне, «тонкой и звонкой», как меня называла бабушка. Так вот: бегу я, с документами под мышкой, сумкой через плечо (сумка изящная, маленькая, в неё ничего не помещается, кроме зеркальца и помады), забегаю в метро, поскальзываюсь на верхней гранитной ступеньке на смеси снега и водного раствора грязи, и отщелкиваю пять ступеней своей пятой точкой. Я бы поскакала и дальше, ступеней было много, штук пятнадцать, но молодой широкоплечий зеленоглазый красавец, как потом выяснилось, Юрий, поймал меня посередине дистанции и крепко прижал к себе. От него пахло одеколоном Шипр, а сквозь колючую щеку пробивался яркий румянец советских вооруженных сил. Если бы не шуба, смягчившая моё падение, синяк на попе был бы гораздо больше. Другое дело, что шуба собрала всю помойку станции Арбатская Филевской линии метро.
