— Э-э… ладно… обещаю, — ответила Майра, пораженная столь внезапным проявлением чувств.
Прежде за Джоной такого не водилось. Он редко когда обнимал близких. Вот мама не скупилась на ласки. Майра едва не задохнулась, когда отец разжал наконец объятия.
— Чтоб больше никаких прогулов, до третьего гудка — как штык должна быть на работе. Ясно? Патрульным не терпится подловить тебя на каком–нибудь нарушении.
— Как будто я сама этого не знаю, — устало вздохнула Майра.
— Это тебе не шутки, — нахмурился отец. — Сама видела, как поступили с Картером. В следующий раз никто с тобой миндальничать не станет. Ты ведь представляешь, что с тобой произойдет в шлюзе, да?
Третий раз за утро перед мысленным взором возник образ гибнущего Картера.
— Меня в секунду расплющит, — сказала Майра. — Мгновенная смерть.
— А теперь, — успокоившись, произнес отец, — ступай к Дариусу и работай. Твоей бригаде я поручил устранить течь в Седьмом секторе. А, да. Тебе может пригодиться пара бахил — найдешь их в шкафу со снаряжением. Говорят, в Седьмом настоящий фонтан.
Майра поморщилась. Меньше всего ей хотелось вымокнуть в ледяной воде. День с самого начала не задался, и оставалось гадать, что еще может пойти не так. Впрочем, жаловаться отцу она не стала. Он и так разозлился из–за опоздания. И Майра молча поплелась искать Дариуса и пару бахил, молясь про себя, чтобы они смогли защитить ее и она не промокла до нитки.
Часов через семь, промокшая насквозь и вконец растрепанная, Майра собрала инструменты, готовая покинуть Седьмой сектор. В последнее время протечки случались все чаще: вода текла сквозь трещины во внешних стенах и через прорывы в трубах. Едва прибыв в Седьмой, где размещалась Акваферма, Майра первым делом попробовала воду, хлеставшую из дыры в стене. На вкус она была соленая — дурной знак. Течь устраняли почти целый день.
Даже Дариус, предпочитавший стоять в сторонке и покрикивать на работников, и тот весь промок. Майра вернулась в Четвертый сектор, провела рукой под сканером и прошла в Инженерную. Дариус, само собой, ее обратно до работы не проводил — сидит уже, наверное, дома, завернулся в одеяло и ест горячее рыбное рагу.
— Ну все, последний день в ученицах, — пробормотала себе под нос Майра. Весь день она повторяла себе эти слова.
В Инженерной было пусто: все разошлись по делам. Даже отец ушел и, выключив свет в кабинете, запер дверь. Майра проследовала в дальний конец сектора. Сумка с инструментами больно била по бедру — точно синяк останется. Пальцы сморщились и посинели, а зубы выбивали дробь. Майра до того замерзла, что отчаялась когда–либо согреться. Открыв дверцу шкафа, бросила внутрь сумку с инструментами и что было сил затолкала ее подальше ногой. Из бахил выплеснулась вода. Майра не без усилий стянула резиновые сапоги и присмотрелась к мокрым ногам.
