Школьные рассказы | страница 18

– Вот ещё раз назовёшь его зомби, он рассердится и вообще не покажется!

– Я чё-то не понял. Ты ведь говорила, если он рассердится, то ругаться начнёт, – напомнил Женька, которого сильно интересовал вопрос расширения словарного запаса.

Столь несерьёзное отношение к сеансу было вопиющим. Майка в сердцах воскликнула:

– Мне вообще не надо было вам ничего рассказывать! Вы всё только портите!

– Вот именно, – поддержала подругу Ленка. – Неужели нельзя хоть немного помолчать? Не интересно, так не надо было приходить.

Гнев девчонок охладил шутников. Мальчишки притихли. Синицына была права. Уж если собрались, надо дать Майке покуролесить, а потом с чувством выполненного долга идти пить чай со сладостями.

Сосредоточившись, Майка снова обратилась к духу с просьбой снизойти. Судя по всему Александра Сергеевича не слишком вдохновляло общение с лоботрясами из шестого «Б».

Несдержанный Петухов уже хотел было предложить всем переместиться на кухню, как вдруг блюдце дрогнуло, плавно заскользило по ватману и остановилось. Стрелка указывала на слово «Да».

Майка победоносно посмотрела на одноклассников.

– Ты согласен отвечать на наши вопросы? – торжественно спросила она.

Блюдце сделало небольшой кружок и снова вернулось на прежнее место.

– Ни фига себе! – воскликнул Петухов.

Майка метнула на него сердитый взгляд и шёпотом предложила:

– Задавайте вопросы.

Ленку интересовало, как к ней относится Завьялов из десятого «А», но она ещё не сошла с ума, чтобы спрашивать об этом при мальчишках, поэтому скромно поинтересовалась:

– Что у меня будет в четверти по русскому?

Стрелка остановилась на цифре «5».

– Ура! – обрадовалась Синицына.

– А как вы относитесь к непечатной лексике? – спросил Женька, пытаясь направить разговор в интересующее его русло.

Блюдце понеслось по бумаге, каждый раз ненадолго останавливаясь. Буквы сложились в слова: «Стыдно при дамах».

Дамы с превосходством воззрились на Женьку.

– Получил? – злорадно прищурилась Майка.

– С воспитанием у Москвичёва всегда были проблемы, – съязвила Ленка.

Но больше всех ликовал Петухов:

– Что, Москвич, лихо тебя Пушкин уел!

Женька хотел ответить колкостью, но его опередил Лёха:

– По-моему, блюдце кто-то двигает.

– Ничего подобного! – воскликнула Майка, уязвлённая подозрением. – Кто его может двигать?

– Да кто угодно, – пожал плечами Потапов.

– Кроме твоего закадычного дружка больше некому, – сказала Синицына и выразительно посмотрела на Женьку.

– Да я вообще ничего не делаю! Или, по-вашему, я сам себе ответил? – возмутился Женька.