— А кстати, что с объяснительной? — небрежно спросил Билов и искоса поглядел на Ваську.
Васька лениво поднялся, взял с земли рубаху.
— Саш, а отец твой где? — игнорируя Билова, ни с того ни с сего вдруг спросил он.
— Папа в Алма-Ате… С Катей…
— Жена, что ли? — заинтересовался Васька.
— Вась! — оборвал его Глеб.
— Нет. Жена — тетя Мила, — с готовностью объяснил мальчик. — А Катя дочка, сестренка моя.
— Какая она тебе сестренка?! — Васька махнул рукой.
— Родная! — обиделся Сашка. — Зина сказала: родная моя сестра…
— Ладно! Пошли!
— Пойдем, Сань, чего тут… — Глеб сердито взглянул на Ваську. — Бери чучелу!
Васька стоял у кассы и отбирал деньги. Волновался он на Глебовой тыще: как бы Глеб не заблажил и не отколол номер, как, например, на лесоповале три года назад, когда он, выпив, раздарил рублей сто «хорошим ребятам» в аэропорту, а когда Васька с Юлей полезли его урезонивать и выпрашивать у «хороших ребят» Глебовы деньги назад, оба и схлопотали от него, хоть и от очень бывшего, но все-таки мастера по боксу.
— …Богдышев!
— Вот он! — Глеб всунул голову в маленькую фанерную подворотню кассы.
— Не дай дэньги! — заверещал вдруг в конце коридора старушечий голос. — Кыроват унос.
Васька, не отрываясь от Глеба, обернулся. По коридору ковыляла толстая старуха комендантша.
— Тормози ее! — Васька пихнул Билова и Юлю к комендантше.
Те дернулись ей навстречу, загородили проход.
— Дэньги не дай!.. — заголосила старуха.
— Девятьсот шестьдесят, девятьсот семьдесят… Тысяча. Пересчитайте…
— Не надо, — сказал Васька в окошечко и отобрал у погрустневшего Глеба пачку. — Расписывайся. Большое спасибо. — Он обернулся к блокаде: — Отпускай!
Старуха набросилась на Ваську:
— Кыроват унос!.. Не дай дэньги!
— Все! — Васька похлопал себя по груди, в кармане куртки покоились четыре тысячи. — Кроватку мы вам вернем, не беспокойтесь. Сейчас пойдем и принесем. А вам спасибо. За внимание. — Васька достал червонец и вручил обомлевшей старухе. — Билов, кровать принеси.
— Дверь на ключ!
Васька положил на одеяло разноцветную кучу денег. Потом подобрал бумажки по достоинству и начал сдавать на четверых. Каждый потянулся за своей пачечкой, и несколько минут в тишине хрустели новые деньги. Биловские считал Васька.
— Поровну? Теперь с паспортами в сберкассу на аккредитив… Биловский паспорт не забыть…
— Чего зря ходить-то? — занудил Глеб. — Лежат — и пусть лежат себе.
— А ну давай сюда! — Васька, чуть не порвав, выдернул у Глеба деньги — почуял недоброе.
