Оперативник послушно взялся двумя пальцами за рукав и потянул. В пожухлой прошлогодней траве что-то тускло блеснуло.
— Руками не лапать! — прикрикнула Палкина.
Эксперт осторожно подцепил пинцетом блестящий предмет и показал следователю. Маленькая, очень тонкая пластинка серебристого цвета в виде надкушенного яблока.
— У меня на крышке ноутбука такое же нарисовано, — пробормотал Черновский.
— Хорошо живете, значит, — заметила Елена Палкина и больше ничего не сказала. Она не знала пока, радоваться ей или огорчаться. Теперь понятно, что расследовать убийство девушки будет другой следователь, и это хорошо. Работы меньше. Но серебристое яблоко говорило еще и о том, что Садовод уверенно продолжает свою смертоносную деятельность и не собирается останавливаться на достигнутом. И это очень плохо.
***
В уголовном розыске Сергей Волков работал чуть более полугода. Не по зову сердца и велению души надел полицейскую форму, а по необходимости. В прошлом году его уволили с военной службы в связи с сокращением должности. Перспектива получения пенсии отодвинулась в дальние дали, и это обстоятельство категорически не нравилось Сергею. Пришлось выбирать между несколькими военизированными министерствами и службами, из которых сотрудники имеют право уволиться с пенсией, оттарабанив свои двадцать лет. Волков выбрал полицию.
С российской армией его теперь связывала только одна ниточка. Сергей числился внештатным сотрудником окружной военной газеты и время от времени писал для нее статьи на военно-исторические темы. Как-никак, журфак за плечами.
В воскресенье вечером он сидел за ноутбуком и набирал очередной текст. Редакция газеты заказала ему статью, приуроченную к семидесятилетию Победы. Писать нужно было об участии Украины и ее народа во Второй мировой войне.
Вопреки обыкновению, Волков работал медленно. Подолгу не мог подобрать нужные слова, удалял одни предложения и заменял их другими, часто отворачивался от монитора и смотрел по сторонам, слегка покачиваясь на стуле и то и дело встречаясь с прищуренным взглядом лежащего на спинке дивана Зигфрида. Внезапно ощутил ласковое прикосновение Настиных рук на своих плечах.
— Ты как-то странно сегодня работаешь, беспокойно, — заметила она, коснувшись подбородком его макушки. — Трудная вещь?..
— Не в том дело, что трудная. Мне принципы мешают.
— В каком смысле?
— Ну, смотри. Есть миллион событий, имеющих отношение к моей теме. Знать их все я не могу, естественно. Я знаю, допустим, сто двадцать таких событий, наиболее важных и наиболее известных. Какой подход был бы правильным? Упомянуть обо всех этих событиях и сделать выводы. Так?
