— Конечно, есть, — вздохнула учительница. — Огромные числа существуют в математике, гигантские числа! Давай вспоминай, Рыжиков.
— Ой, что-то позабыл, — почесывая макушку, промямлил я.
— Ты просто не готовился, Рыжиков, — сказала учительница и взяла красную ручку. — А я думала, что после двойки ты наконец возьмёшься за ум.
— За миллиардом идёт число, которое называется биллион, — выручил меня Вадик Сорокин. — Это миллион миллионов.
— Правильно, Сорокин, — кивнула учительница. — Ну а дальше какое число следует?
— Триллион, — тихо подсказала Галя Огурцова.
— Огурцова, я не тебя спрашиваю, — строго одёрнула её Вера Ивановна и обратилась ко мне: — А ну-ка изобрази на доске это число. Напишешь — поставлю тройку.
— Я не помню, сколько у триллиона нулей, — честно признался я, потупив глаза.
— Триллион — это единица с двенадцатью нулями, — подал голос хорошист Саша Самсонов со второй парты.
— А есть число больше триллиона? — спросила учительница.
— Нет, — уверенно ответил я.
— Опять неправильно, Рыжиков. Есть!
— Гугол! — выкрикнул с последней парты Павлик Морозов.
— Я в «Занимательной математике» читал. Это единица со ста нулями.
— Молодец, Павлик, ставлю тебе пять, — улыбнулась математичка. — Сразу видно, что много читаешь.
— Ну гугол — это уж точно самое большое на свете число? — с надеждой спросил я. — Больше не бывает?
— Эх, Рыжиков! — снова покачала головой учительница. — Есть, Семён, числа и покрупнее, чем гугол. — Так, ребята, кто из вас знает?
— Я, — подняла руку Света Пятёркина. — Самое большое на свете число центаллион. Это единица и целых триста три нуля. Верно?
— Очень хорошо, — кивнула учительница. — И всё же есть число больше, чем центаллион. Оно называется зиллион!
— А это сколько? — спросил весь класс хором. — Сколько в нём нулей?
— Так много, что точно никто не знает, — ответила Вера Ивановна. — Но учёные иногда говорят: в космосе звёзд столько, что пересчитать их невозможно. Их там целый зиллион!
— И песчинок на морском пляже тоже зиллион, — догадался Вадик.
— И капелек воды в океане — зиллион! — закричала Настя Кубышкина.
— И снежинок зимой — зиллион, — добавил Павлик.
— Значит, всё то, что невозможно сосчитать, можно смело называть зиллионом, — подвела итог учительница.
— А самое маленькое число какое, ребята? — спросила Вера Ивановна.
— Ну это просто, — обрадовался я. — Конечно, единица!
— Вот тут ты прав, Рыжиков, — кивнула учительница. — Вот её мы тебе в дневник и запишем. — А когда будешь готов к уроку как следует, я тебе пятёрок поставлю хоть целый зиллион! Обещаю!
