Диана жила на грани эмоционального срыва, периоды любви и нежности к Чарльзу чередовались с приступами безумной ревности. Она по-прежнему обожала мужа, да и он по-своему был в нее влюблен. Супруги часто бродили вместе по окрестным холмам, устраивали привал где-нибудь в зарослях можжевельника, и Чарльз читал ей вслух отрывки из книг Карла Юнга, швейцарского психиатра, или своего любимого Ван-дер-Поста. Чарльз был счастлив и доволен — значит, и Диана чувствовала себя счастливой. Нежные письма, которыми они обменивались в этот период, свидетельствуют о взаимной любви и преданности.
Однако эти романтические прогулки были лишь краткой передышкой от проблем и забот, связанных с новым статусом Дианы. Она не могла расслабиться, и это усугубляло болезненное состояние. Ее постоянно рвало, она худела не по дням, а по часам, так что в конце концов остались буквально кожа да кости. В этот критический момент рядом не было ни одного близкого человека, кому она могла бы излить душу. Диана не без оснований предполагала, что королева и другие члены королевской семьи возьмут сторону ее мужа. Вообще, ее новые родственники по характеру и воспитанию предпочитают избегать эмоциональных потрясений. В этой среде принято держать чувства в узде, а общественный и государственный долг ставится превыше всего. От Дианы, очевидно, ожидали, что она быстро и безболезненно подстроится под традиционный стиль жизни при дворе.
Искать поддержки у родителей и сестер не имело смысла. Они, разумеется, сочувствовали, но твердо стояли на том, что Диана должна смириться с существующим положением вещей. Подруги, особенно ее бывшие соседки по квартире, конечно, стояли бы за нее горой, однако Диана считала, что не имеет права вовлекать их в чисто семейный конфликт. К тому же, она чувствовала, что они, как и все, не желали расставаться с красивой сказкой о принцессе-Золушке. У Дианы не повернулся бы язык открыть уродливую правду. Она осталась совершенно одна на виду у миллионов равнодушных и любопытных глаз. Безысходность породила мысли о смерти — не потому, что она искала смерти, а потому, что искала и не находила поддержки.
Не на шутку встревоженный, ее муж обратился к Лоренсу Ван-дер-Посту с просьбой приехать в Шотландию и помочь разобраться, что происходит с Дианой. Беседы с философом оказались малоэффективными, и в начале октября Диана вылетела в Лондон, чтобы проконсультироваться у специалистов. Ее осматривали врачи и психологи, прописывали различные транквилизаторы, которые должны были успокоить нервы и восстановить психическое равновесие. Диана неизменно встречала подобные советы в штыки: в глубине души она понимала, что нуждается не в лекарствах, а в элементарном отдыхе и в терпеливом и доброжелательном отношении окружающих. Как раз когда на нее со всех сторон наседали с уговорами слушаться врачей, Диана обнаружила, что беременна. «Бог послал мне Уильяма», — говорила Диана, имея в виду, что теперь она могла с чистой совестью отказаться от таблеток — ведь не известно, какой эффект окажут лекарства на ребенка. Беременность дала ей передышку. Увы, не надолго.
