В этой связи уместно задать вопрос: на кого, собственно, обиделась Анна: на самого принца или на женщину, вскружившую ему голову? Если они действительно собирались пожениться, 25-летняя Анна с ее жизненным опытом должна была осознавать, насколько сильно он привязан к Камилле Паркер-Боулз. В отличие от Дианы, которая слишком поздно разобралась, что к чему, Анна не могла не распознать излюбленную тактику Камиллы. Та вовсе не стремилась отбить принца у очередной претендентки — ей только нужно было установить, насколько серьезную угрозу представляет потенциальная супруга их отношениям.
Не исключено, что Анне просто надоело всегда играть вторую скрипку. В годы холостяцкой жизни, да и после женитьбы, принц Чарльз вел себя так, что его подругам приходилось просто подстраиваться под его образ жизни. Принц играл в поло, ловил рыбу, охотился на лис — а они присутствовали в качестве зрительниц, не более того. Если принц предлагал поужинать вместе, девушка отправлялась в Букингемский дворец и не рассчитывала, что он заедет за ней на квартиру. Служащие принца заказывали ложу в опере и даже следили за тем, чтобы дама получала цветы от имени принца. «Очень обаятельный эгоист» — так охарактеризовала принца одна из его близких знакомых. Подобная манера поведения, по замечанию государственного деятеля викторианской эпохи Уолтера Бейджхота, была прерогативой принцев. Сто лет назад он писал: «Самые изысканные удовольствия и развлечения, все радости жизни — к услугам принца Уэльского. Так уж повелось и так будет всегда. Вряд ли можно рассчитывать, что молодой человек, чей дух еще не настолько окреп, чтобы противостоять искушению, станет образцом добродетели».
К лету 1980 года принц Чарльз был мужчиной со сложившимся характером, привыкший к определенному образу жизни. Один из его бывших придворных даже высказывает предположение, что, если бы у принца был выбор, он предпочел бы никогда не жениться. Размышляя над причинами семейной драмы принца, он говорит буквально следующее: «Как ни грустно это признавать, но ему просто незачем было жениться, поскольку он был вполне доволен своей холостяцкой жизнью. Рыболовные снасти в порядке, лошадь для игры в поло под седлом, 5 фунтов церковного сбора уплачены — больше ему не о чем беспокоиться. Все было замечательно. Разбудишь его в 6 часов утра, «Ваше Высочество, пора ехать», — и мы немедленно отправлялись в путь». Многолетняя дружба с Камиллой Паркер-Боулз, которая охотно приспосабливалась к его распорядку, идеально вписывалась в привычный образ жизни.
