Мои друзья упорно поднимались всё выше и выше, щелкая на ходу всё, что попадалось интересного. Они уже дошли до ледничка и скрылись за ним из виду. Довольно легко, прыгая по валунам, я поднялся к ним. Они, честно говоря, не ожидали, что я появлюсь — ещё с прошлого года у Владимира Павловича была навязчивая уверенность, что у меня что-то невпорядке с сердцем. Он постоянно меня об этом спрашивал, когда мы созванивались зимой, и требовал позаботиться о своем здоровье, в том числе срочно бросить курить. Видимо и в этот раз, когда я присел и не стал подниматься к водопаду, было решено, что у меня опять прихватило сердечко. А тут — бац! — я появляюсь. Это немного успокоило всех. И мы стали снимать друг друга на фоне водопада и просо так — на память. Надеюсь, они пришлют мне фотографии. (Обязательно пришлют!)
К десяти часам мы вернулись обратно в лагерь.
— Ну, и какие планы дальше?
Владимир Павлович задумался, попивая «чаёк».
Вот в чём преимущество самого младшего, а значить — самого «дохлого», самого не опытного, как всем кажется, и самого неуравновешенного в походе? Он может задавать глупые вопросы и говорить правдивые ответы.
— Ну, и какие планы дальше?
Владимир Павлович задумался, попивая «чаёк».
Через минуту он сказал:
— Есть два варианта: первый — идем на снежник и ночуем здесь; второй — идем на корабль.
Все посмотрели на меня.
— Если б мне было выбирать, — начал я подбирать слова, чтобы никого не обидеть и выразить общую точку зрения, — то я бы пошел сегодня домой — на корабль. Времени нам сегодня хватит, чтобы дойти, а вечером я бы лучше пил пиво, чем жрать снова эти сублиматы и валяться здесь в палатке. Не дай Бог, ещё дождь пойдет! — для убедительности добавил я.
Все посмотрели на Палыча.
Не дожидаясь других предложений, Владимир Павлович сказал:
— Хорошо, так и быть — идем домой!
Резко встал, и через минуту он уже собрал палатку.
Через десять минут все были готовы и собраны.
— Готовность — пятнадцать минут! — объявил Старшой.
Все с удовольствием свалились на свои рюкзаки.
Небольшие воспоминания обратного пути:
Сороки (или кедровки) заверещали слева недалеко. Моментально насторожившись, я поудобней взял оружие. Андрей Валентинович уловил мое движение. Потом что-то пронеслось слева направо параллельно нам.
— Кто-то там точно бегает, — сказал он, глядя в тайгу. — Медведь? — он перевел взгляд на меня.
Сороки закричали справа.
— Ушел, — не отрываясь взглядом от чащи, ответил я.
— Скорее всего, — согласился Андрей Валентинович. — Верхом прошел — нас слышал. А близко был!
