Она, не оглядываясь, пошла вперед. За ней, нахмурившись и прихрамывая, шагал наследник Желтой империи, мрачно рассуждающий, что все женщины коварны, а те, что простых кровей, — особенно. И что теперь учитель будет уверен, что он слаб и воспользовался первой возможностью, чтобы уйти от наказания.
Чет прилетел во второй половине следующего дня. Обнял подошедшую Светлану, оглянулся на ворота.
— Пожалела-таки? — спросил он и усмехнулся. Аккуратно провел ей ладонью по животу, поцеловал в висок.
— Я заснуть не могла, — жалобно ответила Света, ластясь к нему, гладя по спине и просительно заглядывая в глаза. — Не сердись. Тебя не было, я себя каким-то палачом почувствовала. Совесть замучила. Четери?
— Я так и думал, — сказал он и добавил со строгостью: — Я не сержусь, но Света, не балуй мне учеников. Насколько ты сумеешь, конечно.
— Я постараюсь, — пообещала она, но муж только хмыкнул недоверчиво. — Очень-очень. А сейчас нас ждет обед, — проворковала она ему в шею. — Вкусный.
— Самое время, — проворчал дракон. — У меня от этих пе-ре-го-воров голова гудит. Так что срочно кормить меня и ласкать.
— Это как раз то, что я умею, — успокоенно пробормотала Светлана. — Кстати, Чет, сюда Макс приходил. Не дождался сигнала, забеспокоился.
— Усердный, — проговорил Четери с удовольствием. — Вот что, жена моя. Задание кормить, — он сжал ее и куснул за ухо, — и ласкать, — Света замурлыкала и потерлась об него, — остается в силе. А потом я тебя снова покину ненадолго. Увлеченность нужно вознаграждать… хотя и рано ему, но рискну.
Профессор Максимилиан Тротт завершал дела в лаборатории, когда на запястье мягко завибрировала и сжалась сигналка от Четери. Но природник, заканчивающий плести сложную вязь заклинания нового зелья для министерства здравоохранения, даже не дернулся. Чуть отвлечешься — и погубишь плод почти недельной работы. Настойка на основе сафары южной. Человек, принявший ее, может не спать до пяти суток, а потом, вколов деактиватор, спокойно вернуться к нормальному режиму. И мозг и тело и на пятый день действовали так же четко и бодро, как на первый, правда, отоспаться после деактиватора было жизненно важно.
Макс запечатал флаконы с экспериментальными образцами, рядком выставил их на полку, оглядел свою сверкающую лабораторию — и шагнул в Зеркало, как-то мимоходом вспомнив, что не обедал и не ужинал.
На Тафию уже спускались ласковые бархатные сумерки. Все так же мирно плескал фонтан во внутреннем дворе, и витал над лазурно-белой плиткой душистый, чуть приторный аромат южных трав и цветов. В стороне, на ступенях у выхода из дворца, угрюмо и упорно начищал какой-то котелок молодой йеллоувинец, видимо, тот самый второй ученик, и скрежещущие звуки от его усердия казались в этой мирной тишине неуместными. На вышедшего из перехода Макса парень посмотрел с любопытством, тщательно скрываемым под маской равнодушия. И Тротт присмотрелся — и чуть не присвистнул от удивления. Аура у несчастного посудомоя была очень примечательной.
