Люк напряженно думал, сопоставлял.
— Господин Ирвин, — спросил он. — А можно ли, например, внушить человеку склонность к саморазрушению?
Маг тоже задумался.
— Это уже сфера менталистов, и сильных менталистов, ваша светлость. Чисто теоретически можно внушить мысли о суициде. Или подавить инстинкт самосохранения. Но, повторюсь, это нужно обладать очень большой силой.
«И это никак не объясняет лопнувшее колесо или падение в ванной», — подумал Люк мрачно.
— Понятно, — он поднялся. — Спасибо вам за потраченное время, господин Андерис. Надеюсь, в моем отношении политика конфиденциальности тоже будет соблюдена.
— Конечно, — твердо пообещал маг. — А что касается времени — вы его достаточно щедро оплатили, ваша светлость.
Кофейник пустел, а Люк все просматривал листы со своими пометками, вспоминал, пытаясь вычленить неучтенную деталь. Что-то, что натолкнет его на след злоумышленника.
Итак. Во всех рассказах проскальзывает одна общая черта — смерти происходили как нелепейшие несчастные случаи. И в большинстве своем перед гибелью люди переживали череду неудач и происшествий.
Но при этом самый напрашивающийся вывод — о наведенном проклятии — отметается тем, что графиню Таммингтон проверял опытный специалист. Да и вряд ли служба Розенфорда не обратила на это внимания и не пригласила бы мага для проверки погибших.
Остается предположить, что все это простые совпадения («Конечно», — ехидно прозвучал в голове голос Тандаджи). Или что есть какой-то надежный способ маскировки проклятия.
Люк хмыкнул. Вряд ли на внутреннюю безопасность работают слабые маги. И возникни такое подозрение у следователей, то его бы не отмели, пока не проверили бы досконально.
А может, его и не отмели? И ты, Кембритч, пришел сейчас к тому, что давным-давно известно Розенфорду.
Но ведь дела закрыты. Если о проклятьях известно — то почему закрыты? Не покрывает ли милейший глава службы безопасности преступников? Не участвует ли он сам в зачистке возможных претендентов на престол с какой-то неведомой целью?
Так, Люк, стоп.
Дармоншир с тоской повернулся к графину с коньяком и все же встал, плеснул себе немного в бокал. И выпил.
Ты пришел к тому, с чего начинал. Сделай Розенфорд хотя бы шаг в сторону от преданности короне, и похожий на унылую собаку Инландер выпотрошил бы его мозги, не меняя выражения лица.
Люк раздраженно поставил пустой бокал на стол. Подумал и налил себе еще.
А если проклятие все-таки на предметах? Или, как сказал маг, активируется каким-то человеком? Или все-таки внушение, а остальное — просто несчастные случаи? Кто-то же заставил на охоте барона Уотфорта выстрелить в Люка?
