– Я тогда не подумала про тормозной путь, – опять, как в бреду, заговорила она. – Я просто подумала: ну разве он это вынесет? Он и в армии-то не смог бы. Кудри сбреют… А мне ничего не грозит. Дядя Миша пьяный, а я – достойный человек, работаю, мать к тому же. Вот как я думала. Разве я знала, что это вообще им без разницы – пьяный, трезвый, хоть наркоман…
Софья снова приникла виском к Саниному плечу и задумалась. В отличие от брата она никогда не была альтруисткой. Помогала своим – да. Кормила, лечила, способствовала деньгами. Но чтобы рискнуть за чужого – глупости! А тогда, в машине, рядом с потрясённо замершим Куртом, ей вдруг так ясно представилось, как этого доброго слабого мальчика упрячут в камеру, станут мучить.
– Я ведь правильно сделала? Это не бессмыслица? Или, думаешь, он просто трусливый дурак? – заплакав, спросила Софья и, наверно, совсем бы раскисла, если бы под кухонной дверью не дрогнула тень. Брат и сестра одновременно уловили движение: это Маруся беззвучно отдалилась от двери и, шмыгнув по коридорчику, скрылась в спальне.
Присутствие лазутчика сообщило Софье мужество. Кухонным полотенцем она вытерла слёзы. На ткани остались чёрные полосы от подводки и маковая крошка «ресниц». Вышла из-за стола и умылась под краном. Лицо без доспехов посветлело и стало юным. Успокоившись, вернулась, глотнула из чашки остывающий чай.
– Сань, а лимона нет? И чайник ещё включи, а то остыл…
Лимона не было, зато нашлось родительское малиновое варенье.
– Помнишь, у нас дома в сахарнице был не песок, а сахар? Но там было мало, мы доставали всю коробку – ну, чтобы строить! – сказала Софья.
Строить разрешалось только чистыми руками на чистой салфетке, и потом весь строительный материал надо было аккуратно сложить на место. Софья и маленькая Ася строили дома, а Саня всякие невероятные предметы. Например, корабли. Однажды он построил биплан, но к его крыльям пришлось приделать подпорки из палочек. «Нельзя быть самолётом на костылях», – сказал он, развалив творение, и потом весь день был грустным.
– А песок можно полить водой и слепить замок, как на море, – заметила Софья, подняв крышку сахарницы. Усмехнулась и опустила с тихим стуком.
– Послушай меня! – заговорил Саня. – Ты всё правильно сделала. Мы ведь на очень хлипком плоту! Всё время кого-то смывает волной. Всё время! Я это каждый день вижу. И чтобы была надежда, нужно как раз то, что сделала ты! – Он осёкся, заметив, что у сестры задрожали губы.
