Кушанья были вкусны, они очень проголодались и весело позавтракали.
— Теперь поговорим, — сказал капитан, опуская в кофе ложку сахара.
— Поговорим, — ответил с улыбкой Оливье. — По-моему, ничего не может быть лучше, как после хорошего завтрака разговаривать с истинным другом, — добавил он, облокотившись о стол с сигарой в зубах.
— Это правда, однако через несколько часов ты по своей собственной воле лишишь себя, быть может навсегда, этого высокого наслаждения.
— Что же делать? Человек ненасытен; неизвестность невольно влечет его, и он бросает все, чтобы гнаться за тенью. Басня Лафонтена вечно будет справедлива… Но поговорим о другом; по-моему, ничего не может быть глупее, чем философствовать после вина.
— Ты прав. Твое здоровье!
— Твое здоровье. Этот ром превосходен, он лучше водки с кофе; а ты как находишь?
— Я люблю и то и другое. Знаешь, что я делал с тех пор, как расстался с тобой?
— Нет. Откуда мне это знать?
— Подожди, я тебе скажу.
Капитан встал, наклонился к окну, посмотрел направо и налево, сделал знак, после чего опять спокойно уселся на свое прежнее место напротив друга.
Оливье, хотя и не понял этих странных проделок и хотя любопытство его было сильно возбуждено, не сделал ни малейшего замечания и продолжал спокойно прихлебывать свой кофе, как будто ничего не заметил.
Пять минут спустя вошли несколько человек; они молча поклонились, положили на стол несколько свертков и ушли, заперев за собой дверь.
— Это что такое? — спросил Оливье, смотря на своего друга с комическим беспокойством.
— Ха-ха-ха! Любопытный! — вскричал капитан. — Поймал же я тебя! Стало быть, некоторые вещи имеют способность волновать тебя?
— Ты ошибаешься, это просто из участия…
— Хорошо, хорошо, мы вернемся к этому; еще пора не настала. Скажи мне, ты ведь едешь сегодня вечером?
— Непременно и даже, — прибавил Оливье, приподнимаясь с места, — я попрошу у тебя позволения…
— Успеем, — перебил капитан, положив руку на плечо друга, — черт побери, точно будто отсрочка будет для тебя гибельна!
— Нет, но…
— Подожди минуту.
— Хорошо.
— Будем говорить откровенно; хочешь?
— Я ничего лучшего не желаю.
— Мы старые друзья. Между нами щепетильность неуместна.
— Конечно, но куда ты клонишь?
— А вот куда; есть у тебя деньги?
— Уж не хочешь ли ты дать мне взаймы?
— Может быть; отвечай мне напрямик, как я спрашиваю тебя.
— Деньги у меня есть.
— Но под словом «деньги» я подразумеваю кругленькую сумму.
— Суди сам, у меня сто тридцать испанских унций
