Краснокожий замедлил шаг и пошел по правую руку путешественника.
Тот, изумленный отпором и начиная подозревать, что имеет дело с противником несравненно более сильным, чем предполагал, насторожился и сменил тактику. Он продолжал самым равнодушным, казалось бы, тоном:
— Признаться, я так упорно настаиваю на беседе с тобой только потому, что не хочу заснуть.
— Очевидно, — ответил проводник небрежно.
С этим словом он размозжил палкой, которую держал в руке, голову речной змеи, внезапно появившейся перед ним.
— Ого, приятель, как ты ловко справляешься с этими гадами! — вскричал молодой человек с удивлением.
— О, это сущий пустяк!.. Так что вы говорили, сеньор?
— Я ничего не говорил.
— Значит, разговор окончен?
— Напротив, только начинается, поскольку, как известно, приступать к делу труднее всего.
— Полноте, сеньор, вы шутите или смеетесь надо мной.
— Ты же так не думаешь.
— Напротив, уверен в том, что говорю. Вам, извольте видеть, приятно было бы узнать кто я, откуда родом, из каких мест направляюсь и куда.
— Да что же это? — вскричал молодой человек с притворным смехом, который не скрывал, однако, его смущения. — Мы, кажется, хитрим?
— Ничуть! Я не думаю хитрить и говорю вполне откровенно: мне нечего вам сообщить, по крайней мере сейчас; со временем, быть может, я окажу вам доверие, которое теперь считаю лишним. Человек, на которого вы вполне полагаетесь, поручил мне быть вашим проводником, он знает, кто я, любит меня и покровительствует мне, за него я дам изрубить себя в куски; этого для вас должно быть достаточно. Я дал слово довести вас до Панамы, слово это я сдержу — вот все, что я могу сказать вам в настоящую минуту, а если этого вам недостаточно, то ничего не может быть легче, как вернуться назад, тем более что я опасаюсь урагана. Вы можете пока скрываться в моей хижине, а при первом удобном случае я обязуюсь доставить вас обратно на ваш корабль в целости и сохранности.
С минуту авантюрист не знал, что ответить на эти гордые и решительные слова краснокожего, но он тотчас овладел собой.
— Ты меня не так понял, любезный друг, — сказал он шутливо, — я вовсе не сомневаюсь в твоей преданности — за нее мне поручился человек, которого я считаю братом, — но поскольку мы должны оставаться вместе довольно долго, то, говоря откровенно, я был бы не прочь узнать тебя поближе, в тебе кроется что-то таинственное, чего я не опасаюсь, правда, но что в высшей степени возбуждает мое любопытство.
