Но капитан, прежде, чем войти в дом, отдал честь и, остановившись перед солдатом, спросил его:
— Смельчак, когда прибыла твоя рота в форт?
— Вчера вечером, господин капитан, — отвечал гренадер, довольный тем, что граф де Виллье узнал его.
— Когда вступили вы в караул?
— Я вступил в караул сегодня утром вместе с пятнадцатью товарищами.
— Хорошо. Но ведь твоя рота пришла, конечно, в Квебек с офицерами?
— Так точно, господин капитан.
— В полном составе?
— Так точно.
— Значит барон де Гриньи здесь?
— Здесь, господин капитан, и он даже посылал меня к вам сказать, что он прибыл.
— А!
— Но вас не было в форте, а сегодня утром, когда я пришел справиться о вас, Золотая Ветвь с тревожным видом сообщил мне, что вы еще не вернулись.
— Милый барон! Я буду очень рад увидеть его, — сказал граф де Виллье. — Я иду к коменданту. Скажи кому-нибудь из товарищей, чтобы он сообщил барону де Гриньи, что я вернулся.
— Слушаю, господин капитан, но…
— Что такое?
— Это было бы совершенно бесполезно?
— Я тебя не понимаю.
— Г. барон поселился у вас.
— У меня?!
— В вашей квартире и при этом сказал еще: «должен же де Виллье, — извините, капитан, это слова самого господина барона, — должен же де Виллье когда-нибудь вернуться! Я не выйду отсюда, пока не увижу его».
— Это похоже на него, — сказал офицер, невольно улыбаясь: — пусть в таком случае он дожидается меня, я скоро приду.
И ласково простившись с гренадером, граф переступил через порог, причем канадский охотник шаг за шагом следовал за ним. Вестовой доложил коменданту, и тот приказал просить графа к себе.
Г. де Контркер, комендант форта Дюкэна, в то время был человек лет около сорока пяти, со строгими, почти суровыми чертами лица, с первого взгляда говорившего, что это человек из высшего общества. Он был полковником Гиеннского полка. Целые пятнадцать месяцев жил он уже в колонии, куда прибыл в чине капитана. Человек высокого ума, беззаветно храбрый, решительный, энергичный, он под суровой наружностью и притворной строгостью скрывал чрезвычайно чувствительное сердце. Маркиз Дюкэн де Мэнневилль, много раз имевший возможность оценить блестящие качества этого офицера, очень ценил и уважал его. Он назначил его на место капитана Марэна и не только спрашивал его мнение при решении важных вопросов, но даже очень часто следовал его советам.
В момент прибытия графа де Виллье комендант сидел за столом, покрытым зеленым сукном, на котором было разложено множество планов и географических карт. Он весь погрузился в чтение толстой рукописи, лежавшей перед ним на столе. При входе капитана де Виллье, о котором доложил вестовой, комендант поднял голову и протянул молодому человеку руку.
